– Вы очень хорошо танцуете, – заметила она, когда танец закончился и все захлопали, благодаря музыкантов.
– Спасибо за комплимент. Откровенно говоря, я не был уверен, что все еще способен на такое. Я… Видите ли… – Максуэлл в смущении умолк.
Анджелина улыбнулась ему и сказала:
– Вы ни разу не споткнулись и не наступили мне на ногу. Другие джентльмены, с которыми я танцевала, делали и то и другое, так что вы должны гордиться собой.
Он взглянул ей в глаза и тихо проговорил:
– Возможно, вы позволите нанести вам визит, мисс Рул.
Ей показалось, что его голос дрогнул. Ему явно не хватало уверенности в себе. А ей хотелось, чтобы он верил в нее и ее любовь к нему. Ведь она так долго ждала его возвращения… Он не должен был сомневаться в ее чувствах к нему.
– Да, конечно, – ответила Анджелина.
– Может, завтра днем? – спросил он с надеждой в голосе.
Она поколебалась. Ей действительно хотелось, чтобы он приехал, однако… Анджелина уже успела начать три новых веера, которые следовало побыстрее закончить, чтобы передать епископу Уорсли. Тихонько вздохнув, она пробормотала:
– Боюсь, завтра днем мне неудобно. Может, в другой день?
Капитан на миг замер, потом кивнул.
– Да, конечно, понимаю…
Он совершенно ничего не понимал! Наверняка решил, что она отвергла его.
– Я свободна послезавтра, а вы? – поспешно проговорила девушка.
Он долго молчал, словно думал, можно ли ей доверять, наконец ответил:
– Я свободен. Не хотите ли поехать в экипаже в Гайд-парк, если не будет дождя?
– Чудесная мысль! – кивнула Анджелина. Ей хотелось что-нибудь добавить, но она не знала, что именно сказать.
И действительно, что она могла сказать? Захочет ли капитан узнать, что у нее болит душа из-за того, что с ним произошло? Или лорд Торнуик прав и он не захочет ничего об этом слышать? Может, сказать, что она счастлива видеть его? И вообще: что он хочет от нее услышать? Она не знала ответов на эти вопросы и поэтому молчала, как и капитан.
– Бабушка уже ждет меня. Спасибо за танец, капитан, – проговорила наконец девушка.
Он улыбнулся, и на какое-то мгновение она увидела того джентльмена, которого когда-то встретила впервые. При воспоминании об этом сердце ее дрогнуло.
– Может, вы прибережете для меня еще один танец на завтрашний вечер?
– Да, конечно, – с улыбкой ответила Анджелина. Теперь она знала, что если сумеет освободить отца от долгов, то для них с капитаном Максуэллом откроется счастливое будущее. – Я бы очень этого хотела.
– Тогда до завтра.
Она кивнула ему и отошла, чувствуя необыкновенное облегчение. Ей хотелось побольше времени проводить с капитаном Максуэллом, получше его узнать, хотелось снова испытать те восхитительные чувства, которые возникли при их знакомстве. И еще Анджелина хотела, чтобы он подарил ей волнующие и необыкновенные ощущения, которые ее охватили, когда она была с лордом Торнуиком. Да-да, ей хотелось испытать их с капитаном Максуэллом, и они, эти чувства и ощущения, обязательно придут и к ней, и к капитану. Сегодняшняя их встреча была неловкой и расстроила обоих. Кроме того, вокруг слишком много людей, не говоря уже о графе с его комментариями. Но все будет гораздо лучше, когда они останутся наедине и она докажет лорду Торнуику, что не жалеет капитана Максуэлла, а любит.
– Анджелина! – раздался голос мистера Рула.
– Да, папа…
– Я только что видел, как ты танцевала с капитаном Максуэллом.
– Да, танцевала, – отозвалась девушка. – А ты видел, как я перед этим танцевала с лордом Торнуиком?
– Да, конечно. И я очень доволен.
– Вот и хорошо, папа.
Анджелина направилась к бабушке. Отец пошел рядом.
– Папа, у тебя была возможность поздравить капитана Максуэлла с возвращением?
– Нет. Хотя я слышал, что с ним случилось. Какой кошмар! А ведь до этого он был красавцем.
– И остался им, папа.
Мистер Рул с сомнением посмотрел на дочь, потом сказал:
– Приятно слышать, что шрамы его не так ужасны, как мне говорили.
Анджелина тихонько вздохнула. Ей очень не нравилось, что в обществе уже сплетничали о внешности капитана.
– Не знаю, что ты слышал, папа, но он прекрасно держится.
– Очень рад. Не уверен, у меня хватило бы мужества показываться на людях после такого ужасного ранения.
Анджелина резко остановилась и, взглянув на отца, заявила:
– Его приезд сюда – лучшее, что он мог сделать. Ты ведь знаешь, что говорят, когда человек падает с лошади. Нужно немедленно сесть обратно в седло – вот что ему говорят. Он должен вернуться в общество. И чем скорее, тем лучше. Он потерял глаз, а не мозги и благородство. Сегодня он был идеальным джентльменом.
Сэр Арчард немного помолчал, потом со вздохом сказал:
– И все-таки надеюсь, Анджелина, что ты не будешь поощрять капитана.
«Ну не совсем…» – подумала она. И тут же проговорила:
– Не вижу ничего плохого в том, что согласилась на его визит послезавтра. И на прогулку по парку.
– Анджелина!.. – воскликнул сэр Арчард.
Она смело встретила его строгий неодобрительный взгляд.
– Папа, я также согласилась, чтобы и лорд Торнуик меня навестил.
– Тебе всегда и все нужно сделать по-своему, верно?
– Нет, не всегда, – пробормотала девушка.
Синие отцовские глаза смотрели на нее в упор.
– Должен ли я напомнить тебе, дочь, что произойдет, если ты не выйдешь за лорда Торнуика в конце сезона?
– Папа, я и так знаю, что должна делать. Но почему бы мне не наслаждаться сезоном и вниманием всех джентльменов, которые хотят потанцевать со мной и нанести визит? Ведь я пока что не вышла замуж… Какой в этом вред?
– Полагаю, никакого, дорогая, никакого, – ответил сэр Арчард, сжимая ее локоть. – Ладно, хорошо. Танцуй со всеми джентльменами, улыбайся всем и пей шампанское. В общем, наслаждайся! Но помни о своем долге.
Анджелина и не собиралась о нем забывать. Недаром же она целые дни рисовала!
Глава 13
Ах как горько видеть счастье глазами другого!
У. Шекспир. Как вам это понравится, акт V, сцена 2
Харрисон уехал с бала. И его нисколько не волновало то обстоятельство, что Анджелина защищала капитана Максуэлла. Граф предполагал, что так и будет, – но не мог остаться и наблюдать, как она танцует с капитаном. Просто не мог, и все!
Прислонившись к стене в тускло освещенной игорной комнате «Уайтса», Харрисон ожидал, когда освободится место за одним из карточных столов. В воздухе витали тяжелые запахи спиртного и табака, то и дело раздавался раскатистый смех, доносившийся из бара, а также стук бильярдных шаров из соседнего зала.
