– У вас не было для этого оснований.
– Но она казалась такой славной и милой женщиной… – пробормотала Анджелина.
– Она такая и есть. Содержанки должны быть славными и милыми. Зачем мужчинам проводить время с фуриями да еще и платить за это? Это было бы сомнительное удовольствие.
– Да, разумеется. Вы правы…
– Миссис Уонн прекрасна, умна и не болтлива. Она пользовалась большим спросом и могла запросить любую цену. Когда же ее красота начала блекнуть, она обратилась к другим делам.
– Поразительно… – в растерянности прошептала девушка.
– Что именно? – Граф широко улыбнулся. – То, что она, оставив заботу о двуногих животных, перешла к четвероногим?
– Безусловно, нет! – фыркнула Анджелина. – К тому же она и сейчас очень красива. Ее красота вовсе не поблекла.
– Согласен, – кивнул граф.
Анджелина раскрыла зонтик. Потом вдруг спросила:
– Она была вашей содержанкой?
– Вас разбирает любопытство? Я все гадал, когда же вы спросите об этом.
– Ну да, спросила. Это вполне естественный вопрос.
Граф молча смотрел на лошадей и, казалось, не собирался отвечать.
– Так как же, была? – повторила Анджелина.
– Нет, никогда, – рассмеялся Харрисон, и Анджелина, как ни странно, поверила ему.
– Откуда же вы знаете о ней так много?
– От других джентльменов.
– Значит, мужчины сплетничают о своих содержанках?
– Да, иногда бывает, – ответил граф с таким видом, словно они говорили о погоде. – Но в случае с миссис Уонн – без подробностей.
– Милорд, а правда ли, что однажды вы гуляли по Мейфэру под руку с двумя содержанками?
– Следовательно, вы слышали об этом?
– Так правда или нет?
Граф долго молчал, как будто не слышал вопрос.
– Это было очень давно, – ответил он наконец. – Теперь я уже больше не пытаюсь шокировать окружающих.
– А вы действительно участвовали в оргиях? – продолжала любопытствовать девушка.
Тут Харрисон взглянул на нее.
– Где вы это слышали?
– От дам в литературном обществе. Некоторые из них клянутся, что это чистейшая правда…
– Знаете, Анджелина… – Граф внезапно умолк, потом продолжил: – Анджелина, я вполне откровенен с вами почти во всем, но есть темы, на которые я не готов с вами говорить, и это одна из них.
Анджелина мысленно улыбнулась: наконец-то ей удалось узнать, какая тема выводит его из себя. Слава богу! А то она уже начала думать, что граф совершенно неуязвим. Приятно знать, что это не так. И тут она, не удержавшись, радостно рассмеялась.
Ее спутник поджал губы и нахмурился, но несколько секунд спустя вдруг тоже рассмеялся.
Глава 19
Ты, пилигрим, по требнику целуешь.
У. Шекспир. Ромео и Джульетта, акт I, сцена 5
Облаченный в вечерний костюм, Харрисон сидел в экипаже, положив ноги на сиденье напротив. На полу стояла оловянная жаровня с раскаленными углями, не дававшая замерзнуть, а фляжка с бренди помогала коротать время, пока он ждал, наблюдая за входной дверью дома Анджелины. Он не видел ее последние два вечера, а также не знал, какие балы она собиралась посещать и в какое время туда приедет. Оставалось только одно – последовать за ее экипажем и все узнать.
Харрисон сотни раз спрашивал себя, почему не поцеловал ее в тот день, когда они ездили к миссис Уонн. Он тогда очень этого хотел, однако побоялся – полагал, что если они начнут целоваться на этом прекрасном отрезке дороги, то ему не удастся остановиться, пока он не убедит ее в том, что она должна принадлежать ему. Он жаждал этого и был уверен, что она тоже этого хочет, но не осознала этого. И ей требовалось время, чтобы это понять. Да-да, со временем она увидит, что капитан Максуэлл совсем не тот, кто ей нужен. А то, что ей нужен Харрисон. Он понял это в тот самый момент, когда впервые ее увидел.
Что же касается офицера… В тот день, когда они поехали к Оливии Уонн, Анджелина сказала, что прекрасно провела время с капитаном Максуэллом. Харрисон тогда не стал ее об этом расспрашивать, но хотел, чтобы Анджелина думала о нем, а не о капитане. И он постоянно задавался вопросом: держал ли Максуэлл ее за руку во время беседы? Целовал ли?…
Интуиция подсказывала ему, что не целовал. Да и вряд ли капитан оставался с ней наедине. Ведь для прогулки в парке погода была слишком дождливой, а отец с бабушкой находились дома, так что кто-то из них наверняка присутствовал при беседе. Кроме того, мистер Рул ясно дал знать: он хотел, чтобы дочь вышла замуж за графа Торнуика…
Тут дверь отворилась, и Харрисон стукнул в стенку экипажа, подавая кучеру сигнал, чтобы следовал за Анджелиной.
Не прошло и десяти минут, как экипаж графа остановился перед домом виконта Тилбери, но Харрисон оставался на месте, пока Анджелина с отцом и бабушкой не вошли в дом, и лишь потом последовал за ними.
Оставив шляпу, макинтош и перчатки в холле, граф осмотрелся. По обе стороны холла находились комнаты, где собирались гости, но куда именно направилась Анджелина? Харрисон заглянул в несколько комнат, но они были пусты. Похоже, все находились в гостиной и в соседней комнате.
Граф прошел по коридору и вошел в гостиную. Он немного поболтал с лорд-мэром, но при этом украдкой оглядывал комнату в поисках Анджелины. Не обнаружив ее, он пошел в другую комнату, где его тотчас же остановил лорд Тилбери, хозяин, и принялся расспрашивать, как продвигается ремонт в Торнуике. Харрисон вспомнил, что виконт был одним из тех, кто утверждал, что граф не сумеет позаботиться о Торнуике.
Вскоре Харрисон заметил Анджелину и принялся наблюдать за ней, одновременно «радуя» виконта новостями, поскольку не сомневался, что тот поспешит поделиться ими с окружающими. В тот момент, когда Харрисон уже собирался подойти к Анджелине, девушка наконец-то заметила его, и он мог поклясться, что она обрадовалась.
Он еще немного поболтал с виконтом, после чего извинился и медленно направился к двери. Анджелина провожала его взглядом, и граф кивком указал на коридор. Она наморщила носик и пожала плечами, давая понять, что не понимает его. Харрисон снова кивнул в сторону коридора и вышел. Он знал, что теперь-то она точно его поняла.
Он ждал в дальнем конце коридора. Минуты через две Анджелина вышла и пристально посмотрела на него.
Харрисон тотчас же почувствовал уже знакомое стеснение в груди. Она была неотразима в платье из тончайшей, похожей на пену ткани, льнувшей к ее ногам и облегавшей изящную фигурку.
Немного помедлив, Анджелина направилась к нему. На шее у нее были две жемчужные нити: короткая обвивала горло, а та, что подлиннее, лежала чуть повыше соблазнительных холмиков. И чем ближе она подходила, тем сильнее его к ней влекло; его одолевало мучительное желание овладеть ею, сделать своей…
