– Добрый вечер, Анджелина, – приветствовал граф с улыбкой.
– Милорд, что-то случилось? – спросила она, глядя на него с беспокойством.
– Нет. А должно было?
– Вы как-то странно вели себя в гостиной…
– Разве? Просто я хотел поговорить с вами наедине.
– Что ж, прекрасно. Тогда я смогу еще раз поблагодарить вас за визит к миссис Уонн.
– А я смогу поподробнее расспросить Уонн, как вы проводили время с капитаном Максуэллом. Так как же?
– К чему вам это?… – удивилась Анджелина.
Она явно уклонялась от прямого ответа, хотя знала, что это его раздражает, но он все-таки выяснит все, что намеревался.
– Полагаю, вам о многом нужно было поговорить после годичной разлуки, не так ли?
– Мы старались получше узнать друг друга, вот и все. – Анджелина облизала губы и добавила: – Я ведь вам говорила, что до его отъезда мы провели вместе совсем немного времени. Тогда я еще не выезжала в свет, поэтому мы почти не встречались.
– Совершенно верно, – кивнул граф. – Капитан Максуэлл намного старше вас, верно?
Девушка долго медлила с ответом. Наконец в некоторой растерянности пробормотала:
– Я не знаю, сколько ему лет.
– Полагаю, он лет на двадцать старше вас.
– Для меня возраст значения не имеет.
– Скажите, а он говорил вам, при каких обстоятельствах был ранен?
Анджелина нахмурилась и осмотрелась, словно хотела убедиться, что за ними никто не наблюдает.
– Нет, не говорил. Но в этом нет ничего удивительного. Ему наверняка очень трудно об этом рассказывать. А почему вы спрашиваете?
Харрисон невольно вздохнул. Неужели она действительно не понимает, что он ревнует, что ревность терзает его дни и ночи?
– Просто любопытно, вот и все. – Граф пожал плечами. – Ведь и вам хотелось бы знать, что с ним случилось, не так ли?
– Полагаю, что да, – призналась Анджелина. И тут же добавила: – Но расспрашивать его было бы слишком смело, милорд. Я бы ни за что на такое не решилась. Вам бы понравилось, если бы кто-то стал расспрашивать о ваших увечьях?
Харрисон с улыбкой пожал плечами. Черт возьми, он годами участвовал в различных опасных эскападах, но никогда не получал серьезных ранений.
– Анджелина, какие у меня могли бы быть увечья?
– Все знают, что прошлой осенью у вас была дуэль, – проговорила девушка ледяным тоном. – Известно, что вы убили человека, а сами были ранены. Но, очевидно, ваши шрамы не так заметны, как шрамы капитана Максуэлла. Однако я уверена, что они у вас есть.
О да, у него имелись шрамы, но такие шрамы на теле не видны…
– Совершенно верно, я дрался на дуэли прошлой осенью, но по настоянию противника. Я ранил его, но он остался жив. А на мне ни царапины. Многие были свидетелями нашей дуэли, и эти джентльмены знают правду.
Девушка с сомнением взглянула на собеседника.
– Но я слышала, что вы были ранены, поэтому и не приезжали в Лондон.
Да, у него была ранена душа, и он скорбел об утрате Мадди, брата и их детей. А также привыкал к титулу, которого не был достоин. Он учился быть графом и управлять огромным поместьем, которое не должен был унаследовать. Но Харрисон не хотел обо всем этом говорить, поэтому с усмешкой заявил:
– Досужие сплетники вечно обсуждают факты, в которых нет ни унции правды. – Немного помолчав, граф тихо добавил: – Знаете, сегодня вечером я кое-что услышал… Говорят, капитан Максуэлл поцеловал вас в день своего визита.
Анджелина ахнула и снова осмотрелась.
– Вы не могли такого слышать! – заявила она.
– Означает ли это, что его губы не коснулись ваших?
– Конечно, нет! – воскликнула Анджелина в негодовании. – Капитан ничего подобного не делал. В отличие от человека, стоящего сейчас передо мной, он настоящий джентльмен. Кроме того… Как он мог целовать меня, если мой отец ни на секунду не оставлял нас наедине?
«Браво, мистер Рул!» – мысленно воскликнул Харрисон. Окинув взглядом коридор и убедившись, что там никого нет, он тихо сказал:
– Поверьте, капитан вполне на такое способен. – С этими словами граф взял девушку за руку и быстро повел по коридору.
Анджелина послушно шла за ним и даже не пыталась его остановить. Минуту спустя Харрисон открыл дверь черного хода и осторожно подтолкнул ее к крыльцу. Лампа у входа не горела, но неяркий лунный свет, лившийся со звездного неба, все же разгонял тьму. Дул холодный ветерок, но не мог остудить пылавшее лицо Анджелины.
– Почему вы… привели меня сюда? – пробормотала она.
Граф склонился над ней и прошептал:
– Чтобы сделать вот это…
В следующее мгновение он припал губами к ее губам. Ошеломленная, она почти не сопротивлялась. А через несколько секунд обхватила руками его шею и крепко прижалась к нему, тая в его объятиях. Плоть Харрисона мгновенно восстала и отвердела. Он страстно желал Анджелину и хотел, чтобы она знала об этом, поэтому, целуя ее, все крепче прижимал к себе. Отвечая на его поцелуи, она глухо стонала и тем самым еще больше его распаляла.
– Возможно, капитан вовсе не горел желанием поцеловать вас, – прошептал он ей в губы. – В отличие от меня… – Ее губки имели вкус фруктового пунша. Ему никогда не нравился пунш, но он был в восторге от сладких губ Анджелины. – Вы такая чувственная… – шептал он. – Да, необычайно чувственная, и вам следует это знать. В глубине души вы, конечно же, это сознаете, и я горю желанием пробудить к жизни вашу чувственность, чтобы вы могли свободно ею наслаждаться.
– Нет-нет, милорд, я уверена, что это неправда, – ответила девушка, но не попыталась высвободиться, более того, еще крепче к нему прижалась.
– Когда-нибудь я докажу вам это, Анджелина.
Он снова принялся ее целовать, а его руки скользнули вниз и обвили тонкую талию девушки. Она по-прежнему не протестовала, и Харрисон, чуть помедлив, принялся поглаживать ее ягодицы и бедра. В очередной раз оторвавшись от сладостных губ Анджелины, он заглянул в ее синие глаза и прохрипел:
– Я долго ждал тех минут, когда смогу целовать и ласкать вас. Меня безумно влечет к вам, Анджелина.
Она откашлялась и пробормотала:
– Но все же нам не следовало бы это делать… Не следовало так… целоваться.
– Вы сказали, что ничего не обещали капитану Максуэллу. Это все еще так?
– Да, – ответила Анджелина, чуть помолчав.
– Что ж, в таком случае… Ох, я не в силах остановиться, – пробормотал Харрисон, обхватив ладонями ягодицы девушки и крепко прижимая ее к своей твердой плоти. – Но поверьте, я остановлюсь, как только вы прикажете.
Он замер в ожидании ответа, но она молчала, по-прежнему глядя ему в глаза.
