Она попыталась отстраниться, но Сет держал ее на удивление крепко. Она чувствовала тепло его дыхания, ощущала аромат одеколона и слабела с каждой секундой. Неотразимо синие глаза с веселым возбуждением наблюдали за ней.
– Что плохого в интиме между нами? Нельзя отказываться от естественных потребностей. Если мы удовлетворим их, наше соглашение станет еще более успешным.
– А также может все усложнить. И еще как!
Сет нахмурился и лениво протянул:
– Чего именно ты боишься, Имоджен?
Его вопросы все сильнее выводили ее из равновесия, и, желая отвлечь его, она парировала:
– Я могла бы задать тебе тот же вопрос. Правда, что ты всегда обходишься без эмоций? Почему? Боишься новых ран?
Он немедленно отпустил ее и отошел. На щеках играл слабый румянец.
– Когда-то я с головой бросился в отношения, причинившие мне немало боли. Любовь всей моей жизни была убита, а ее отец унизил и растоптал меня. Я поклялся больше никогда не оказываться в подобном положении и сосредоточился на достижении успеха. И никому не позволю снова унижать меня. Не окажусь в плену чувств.
Глава 7
– Понимаю.
Услышав боль и сожаление в его голосе, Имоджен почувствовала, как сжалось сердце за него. Пережить подобное действительно тяжело и сильно ранит.
Но Сет был не в настроении слушать слова участия.
– Неужели? – раздраженно бросил он. – Я ответил на твой вопрос. Почему ты не отвечаешь на мой?
Она сообразила, что так легко не выпутается из этого. Очевидно, он уже интуитивно понял, что у нее на уме. Неужели определил, что она куда более неопытна, чем любая женщина ее возраста? Если так, он прав.
Истина в том, что она берегла себя для брачной ночи. С самой юности романтически мечтала подарить свою девственность мужу, человеку, которого полюбит. Если она настолько уважает себя, то и он будет ее уважать. Она не окажется лузером, как ее бедная мама.
Но после того, что случилось с Грегом, ее когда-то сердечное желание теперь казалось глупой шуткой. Когда они были вместе, он часто старался убедить ее заняться сексом, но она всегда отказывалась. Он заявлял, что высоко ценит ее принципы, но она зря отказывает ему во вполне естественном желании. Грег бесился, раздражался, но она каким-то образом убедила себя, что он будет более чем доволен, если она сдержит обет до брачной ночи.
Однако священная клятва обернулась против нее. Он попал в объятия другой и жестоко отплатил за то, что Имоджен не исполнила его желаний.
Она не однажды размышляла о событиях, когда ее бросили у алтаря, и каждый день эти воспоминания ложились на сердце все более тяжким грузом. Ее мучило сознание того, что Грег, в отличие от нее, не считал предложенную невинность даром.
Глядя в прозрачные глаза Сета, Имоджен решительно вернулась в настоящее.
– Я не боюсь! – объявила она, вскинув подбородок.
– Думаю, ты лжешь.
И это не считалось оскорблением. Он говорил мягко. Но когда вернулся к ней и стал откидывать назад ее волосы длинными тонкими пальцами, его прикосновение было почти невыносимо обольстительным.
– Я просто сбита с толку, – прошептала она словно во сне. – Сначала ты говоришь, что ищешь платную компаньонку. Потом клянешься, что не станешь давить на меня, требуя секса, нужно подождать и посмотреть, как все сложится. А теперь, похоже, передумал и утверждаешь, что мы должны… должны…
– Стать любовниками?
– Да.
– Неужели это так отвратительно?
Как ни странно, Имоджен хотелось заплакать. Неужели этот красивый и невероятно успешный, умудренный жизнью мужчина поверит, если она признается, что до сих пор девственна? А вдруг скажет, что она смехотворно наивна, если берегла себя до брачной ночи, и такая странная идея не в духе двадцать первого века!
Она провела языком по губам, чтобы их увлажнить.
– Нет, но это означает, что я должна пересечь линию, которую поклялась не нарушать.
– Почему? Боишься, что я могу тебя использовать? Мужчине в моем положении необязательно использовать женщин, милая. И я, уж точно, не попытался бы поймать тебя в подобную ловушку.
Он вздохнул и задумчиво покачал головой:
– Пусть мы вступаем в деловое соглашение, но это не означает, что при этом должны подавлять природные инстинкты. Почему бы тебе не обдумать мои слова? Не говорю, что мы должны зайти дальше уже сегодня, просто заметил, что это прекрасное продолжение прекрасного вечера.
Грех отрицать, что она отчаянно желает его поцелуя. Именно это она испытывала всегда, стоило Сету оказаться в нескольких футах от нее.
И поскольку ничего не могла с собой поделать, подняла руку, осторожно коснувшись его лица. К своему невероятному удовольствию, Имоджен обнаружила, что даже едва отросшая щетина на щеках напоминает подстриженный бархат.
Она твердила себе, что не должна бояться близости с ним, поскольку даже за то короткое время, что знала его, поняла, что он ничем не напоминает Грега. Для него, похоже, очень важно быть честным. Может, со временем он даже согласится рассказать ей немного больше о женщине, которую любил и так жестоко потерял.
– Я хочу, милая, чтобы темп нашим отношениям задавала ты. Но учти, что ты уже безжалостно их испытываешь. Неужели не представляешь, как чувственно выглядишь в этом платье? Впервые увидев, я посчитал тебя очень молодой и милой. Теперь вижу, что ты, несомненно, еще и очень сексуальная женщина.
В следующий момент он завладел ее губами в страстном поцелуе. Имоджен с беспомощным стоном жадно открылась для него, приняв в рот его жаркий язык, смело встретив своим собственным. Такого божественного поцелуя ей раньше испытывать не доводилось.
Он погладил ее спину, бедра, сжал ягодицы и привлек к себе. Ощущение было такое, словно они оба голые. В ней поднимался взрывной жар, словно она смотрела невероятной красоты фейерверк в Лондоне в канун Нового года. В темноте мелькал калейдоскоп огней, ослепивший ее.
Когда он все ближе подводил ее к восторгу блаженства, она ощутила твердый гребень за его ширинкой и поняла, что хочет большего, гораздо большего. Но где-то посреди шокирующего откровения – проснувшегося желания отдаться ему телом и душой – ее глаза вдруг наполнились слезами. Горячий поток полился по щекам, и Сет, конечно, почувствовал вкус ее слез на губах.
– Эй!
Отстранив Имоджен, он слегка сжал ее плечи.
– Почему ты плачешь? – встревожился он.
– Эмоции одолели. Но ведь ты не веришь в эмоции, так?
Она не утаила обвинительных ноток в голосе.
– Думаешь, я настолько жесткий человек и мне безразлично, когда ты расстраиваешься? Что случилось? Ты мне скажешь?
