– Хорошо. А колумбиада Родмена? – спросил Барбикен.
– Колумбиада Родмена, при испытании в форте Гамильтон близ Нью-Йорка, пустила ядро весам в полтонны на расстояние шесть миль, со скоростью в восемьсот ярдов в секунду – результат, которого никогда де могли добиться Армстронг и Пализер в Англии.
– Ох, уж эти мне англичане!.. – воскликнул Мастон, погрозив в сторону востока своим железным крючком.
– Итак, – спросил Барбикен, – восемьсот ярдов – это наибольшая первоначальная скорость, достигнутая пушечным снарядом?
– Да, – ответил генерал.
– Должен, однако, сказать, – вставил Мастон, – что если бы моя мортира не разорвалась …
– Но она разорвалась… – перебил Барбикен с приветливой улыбкой. – Поэтому примем за исходную точку начальную скорость в восемьсот ярдов. Требуется увеличить ее в двадцать раз. Отложив до другого заседания обсуждение способов, которыми может быть достигнута требуемая скорость, я предложу вашему вниманию, дорогие коллеги, вопрос о размерах, какие нужно дать ядру. Разумеется, тут дело идет уже не о ядре весом в какие-нибудь полтонны.
– А почему нет? – спросил майор.
– Потому что это ядро, – перебил Мастон, – должно быть очень крупных размеров, иначе оно не обратит на себя внимание жителей Луны… если только таковые существуют.
– Конечно, – отвечал Барбикен, – но на это есть еще более важная причина.
– Что вы хотите сказать, Барбикен? – спросил майор.
– А то, что мало выстрелить в Луну, отложив всякие другие попечения, надо еще наблюдать за полетом снаряда до того момента, когда он попадет на Луну.
– Что?! – в один голос воскликнули майор и генерал, пораженные этим заявлением.
– Без сомнения, – твердо отчеканил Барбикен. – Иначе наш опыт останется безрезультатным.
– Но в таком случае, – спросил майор, – наш снаряд должен иметь огромные размеры?
– Ничуть. Соблаговолите выслушать. Вы знаете, какой степени совершенства достигли теперь зрительные приборы; телескопы, в которые наблюдают Луну, дают увеличение в шесть тысяч раз, то есть приближают Луну к нам на расстояние всего сорока миль. А на таком расстоянии предметы длиною в шестьдесят футов уже хорошо видимы. Если бы не слабый, отраженный свет Луны, этого зеркала Солнца, препятствующий дальнейшему увеличению, можно было бы пустить в ход гораздо более мощные телескопы.
– Ну, так чего же вы хотите? – спросил генерал. – Неужели вы думаете сделать снаряд диаметром в шестьдесят футов?
– Вовсе нет.
– Так вы хотите, быть может, сделать лунный свет более ярким?
– Именно так.
– Вот это здорово! – воскликнул Дж. Т. Мастон.
– Это очень просто, – отвечал Барбикен. – В самом деле, если уменьшить толщину атмосферной оболочки, через которую приходится смотреть на Луну, разве лунный свет не станет для нас более ярким?
– Очевидно, так, – согласился Эльфистон.
– Ну так вот! Чтобы получить подобный результат, достаточно установить наш телескоп на высокой горе. Так мы и сделаем.
– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал майор. – Вы удивительно умеете упрощать задачу!.. А какое же увеличение надеетесь вы таким образом получить?
– Увеличение в сорок восемь тысяч раз; тогда мы увидим Луну как бы на расстоянии всего пяти миль, а с такого расстояния можно разглядеть предметы длиной в девять футов.
– Отлично! – воскликнул Мастон. – Следовательно, наше ядро будет диаметром в девять футов.
– Вот именно.
– Позвольте, однако, заметить, – снова возразил майор Эльфистон, – что при этом получится такой огромный вес, что…
– Постойте, майор! – прервал его Барбикен. – Прежде чем обсуждать вес ядра, позвольте мне вам напомнить, что наши предки достигали прямо чудес в этой области. Конечно, не может быть и речи о том, что баллистика не прогрессирует, но да будет вам известно, что в средние века добивались результатов, смею сказать, еще более удивительных, чем наши.
– Рассказывайте! – недоверчиво протянул Морган.
– Докажите свои слова! – воскликнул пылкий Мастон.
– Нет ничего проще, – спокойно ответил Барбикен, – могу привести несколько примеров. Так, в тысяча пятьсот сорок третьем году, при осаде Константинополя Магометом Вторым, метали каменные ядра, которые весили тысячу девятьсот фунтов и были, конечно, солидных размеров.
– Ой, ой! – воскликнул майор. – Тысяча девятьсот фунтов – это внушительный вес!
– На Мальте, в рыцарские времена, одна из пушек форта Сент-Эльм метала ядра весом в две тысячи пятьсот фунтов.
– Не может быть!
– Наконец, по словам одного французского историка, при Людовике Одиннадцатом была мортира, метавшая ядра весом всего в пятьсот фунтов, но эти ядра вылетали из Бастилии, куда глупые люди сажали умных, и долетали до Шарантона, куда люди с умом сажали безумных.
– Превосходно! – заметил Мастон.
– Что же мы видим в настоящее время? – продолжал Барбикен. – Пушки Армстронга выбрасывают ядра лишь в пятьсот фунтов, а колумбиады Родмена – снаряды в полтонны. Выходит, что увеличилась дальность полета снарядов, но вес их уменьшился. Мы уже должны пойти в другом направлении и, воспользовавшись успехами науки, удесятерить вес ядра Магомета Второго и мальтийских рыцарей.
– Так и должно быть, – ответил майор. – Какой же вы предлагаете употребить металл для нашего снаряда?
– Я думаю, просто чугун, – сказал генерал Морган.
– Фу!.. Чугун! – воскликнул Мастон с глубоким презрением в голосе. – Это слишком вульгарно для снаряда, предназначенного для Луны.
– Не будем слишком притязательны, мой достойный друг, – ответил Морган, – сойдет и чугун.
– Но позвольте! – снова возразил майор Эльфистон. – Вес ядра пропорционален его объему; следовательно, снаряд диаметром в девять футов будет иметь чудовищный вес.
– Да, если он будет сплошной, – ответил Барбикен, – и нет, если он будет полый.
– Полый! Так это будет бомба?
– И туда можно будет вложить депеши, – подхватил Мастон, – и образчики наших земных произведений!
– Да, бомба, – ответил Барбикен, – нам необходима бомба! Сплошное ядро в сто восемь дюймов диаметром весило бы более двухсот тысяч фунтов, вес, бесспорно, чрезмерный. Но так как снаряд должен обладать достаточной прочностью, я предлагаю сделать его весом в двадцать тысяч фунтов.
