У нее сразу все сжалось внутри.
В кабинете, положив ноги на стол, сидел Шейн, подбрасывая в воздух мини-баскетбольный мяч.
– Да, и каков же планируемый бюджет? – громко спросил Шейн. Очевидно, он разговаривал по телефону в режиме конференции.
Чей-то голос назвал многомиллионную сумму, Шейн кивнул и опять подбросил мяч в воздух.
– Что насчет первого этапа? Срок завершения?
Сесили надо было идти дальше. Пройти мимо. Но ноги не слушались ее. Застыв на месте, она стояла и слушала.
Послышалось одновременно сразу несколько голосов, дававших необходимые разъяснения. Женский голос произнес:
– Конец первого квартала.
Шейн прищурился, внимательно смотря на экран компьютера и явно размышляя над услышанным. Несколько раз ударив по клавиатуре, он нахмурился и проговорил:
– Это никуда не годится. Бюджет нужно переработать. Одни трудозатраты съедят шестьдесят процентов. Надо реалистичнее смотреть на вещи.
Он потер лицо ладонью, поднял глаза, и их взгляды встретились. Его губы медленно сложились в насмешливую, все понимающую улыбку.
Боже, он обо всем догадался! Какой ужас!
Не остыв от злости и посылая Шейна про себя ко всем чертям, Сесили позвонила в двери коттеджа Грейси. Как же глупо она себя вела! Зачем надо было опрометью убегать от него? И как ей теперь быть? Как ей убедить его, что он ей безразличен, когда она вела себя, словно влюбленная школьница? Она набрала побольше воздуха в легкие и выдохнула, чтобы успокоиться. Ладно, сейчас уже ничего не исправишь, но в следующий раз она будет вести себя благоразумнее, это точно.
В конце концов, она ведь профессионал! Одним из достоинств которого было умение проявлять выдержку и хладнокровие. Шейну Доновану ее не переиграть.
Дверь открылась, но на пороге стояла не Грейси, а какой-то симпатичный голубоглазый блондин.
Блондин широко и добродушно улыбнулся:
– А, Сесили, вот ты, наконец, и приехала домой!
Сесили удивилась, но тут же поняла, кто стоял перед ней. Малыш Сэм Робертс! Как и его сестра, повзрослев, он превратился в настоящего красавца. С тонкими чертами лица, высокий, худощавый, он представлял полную противоположность Грейси с ее пышными формами. На Сэме были потертые джинсы и черная майка, на которой красовалась надпись «Займись делом – достань мне пива». Сесили рассмеялась, от ее злости не осталось и следа.
– Сэм, сколько лет, сколько зим!
Он приветливо махнул рукой, приглашая ее зайти:
– А мы поджидали тебя.
Сессии нахмурилась:
– Поджидали?
– Мадди так обрадовалась твоему приезду! Ей очень хочется познакомиться с тобой поближе.
– А-а, – растерянно протянула Сесили, не зная, что отвечать на такую откровенность. – Как жизнь? Что ты делал все эти годы?
– У меня все отлично. А как ты? – Сэм шел впереди нее по коридору. – Все по-прежнему пашешь на своего отца?
– Да.
Зато сейчас, мелькнуло у нее в голове, пришла и ее пора. Начинается ее предвыборная кампания. Может быть, не стоит ей ехать в торговый центр, а лучше взяться серьезно за подготовку к выборам? Это было бы очень разумно. Работа всегда выручала ее. Уйти с головой в предвыборную кампанию и забыть обо всем. Прежде всего о Шейне.
Если впрячься как следует, то больше некогда будет думать о нем, работа поможет отвлечься, и тогда неуправляемые эмоции погаснут сами собой, и все опять войдет в привычную колею.
Она глубоко вздохнула: так тому и быть.
После завтрака она тактично объяснит Мадди, что не может ехать в магазин – работа, и уйдет к себе в комнату.
– А как его дела? – спросил Сэм, прерывая сумбурный ход ее мыслей.
– Отлично, спасибо. – Сесили слегка кашлянула. – Я слышала о кончине вашей матери. Приношу свои соболезнования. Она была чудесной женщиной.
Примерно лет десять тому назад у матери Робертсов был диагностирован рак груди, вскоре она умерла. Она была матерью-одиночкой, и ее кончина, несомненно, стала для ее детей – Грейси и Сэма – тяжелым, непоправимым ударом.
Сэм оглянулся, веселость глаз сменили серьезность и настороженность:
– Спасибо. Нам ее очень не хватает.
Они вошли на кухню, просторную, полную света и воздуха. На светло-желтых стенах висели белые шкафчики, а сердцем кухни была внушительных размеров ультрасовременная электроплита. Грейси склонилась над столом, на котором стоял ультрасовременный миксер под стать плите, и о чем-то думала с мрачным видом. Но едва увидев Сесили, она буквально просила от радости.
– Привет, Сисси. Как спалось на новом месте?
Потрясающе, именно так и никак иначе. Действительно, за весь прошедший год она не спала так чудесно, как этой ночью, – ни разу. Столь свежей и отдохнувшей она давно себя не ощущала. Хотя это было довольно странно и необычно: четырехчасовый сон вечером, множественные оргазмы после встречи с Шейном, и наконец она заснула так поздно, как, наверное, не засыпала даже во время учебы в колледже.
– Отлично! – бодро воскликнула Сесили и помахала пустым кувшином в воздухе. – Мадди просит твоего сиропа.
Сэм взглянул на часы:
– О, мне надо немного поработать, оформить кое-какие бумаги.
– А-а, я забыла, что Митч работает вместе с тобой.
Сэм пожал плечами:
– Вряд ли в случае Митча это можно назвать работой. Хоть что-то за неимением лучшего.
Все верно. После скандала, погубившего карьеру Митча в Чикаго, ее брат больше нигде не работал и только совсем недавно занял скромное место адвоката в прокуратуре округа.
Сесили сдвинула брови:
– Мне ужасно неловко, но я как-то забыла об этом.
До нее в этот момент вдруг дошло, как страшно она далека от своих родных, она совсем утратила связь с ними. В семье Донованов такого разделения, такого равнодушия не было и в помине. Донованы были так близки, что это не могло не бросаться в глаза.
– Ну, девушки, радуйтесь жизни, трудитесь, а я пошел. – Сэм повернулся и направился к дверям, но прежде чем выйти, он обернулся и лукаво бросил: – Только не переусердствуйте.
Это была шутка, но в каждой шутке есть доля правды: Сесили нахмурилась, посчитав, что Сэм бросил камушек в ее огород. Какие только глупости не лезут ей в голову! Опомнившись, она подала кувшин Грейси.
Та вытерла руки о фартук и открыла холодильник.
– Я сделала свежий сироп сегодня утром и поставила в холодильник. Его надо чуть-чуть подогреть.
Наполнив стеклянный кувшинчик до краев, она вернула его Сесили.
Свежий сироп пах настолько чудесно и вкусно, что у Сесили невольно потекли слюнки.
