– Я в восхищении от того, что ты здесь сделала. Это просто великолепно.
Не будучи наивной простушкой, Мадди сразу поняла, что Сесили хочет сменить тему. Тем не менее похвала была ей приятна.
– Спасибо. Ты очень любезна.
– Мадди, я говорю тебе это не из любезности. Я действительно в восторге от того, как тебе удалось после всех переделок и нововведений совместить современные удобства с духом прошлого и к тому же сохранить старую архитектуру. Это просто чудо!
Даже для будущего члена конгресса это был ловкий и хитрый маневр.
Шейн не мог не отдать ей должное. Он ел блинчики, поглядывая с любопытством на Сесили, которая продолжала, как ни в чем не бывало, расспрашивать Мадди о переделках в доме, искусно притворяясь, что не замечает его взгляда.
Джеймсу первому надоело это выслушивать. Он встал из-за стола.
– Прошу прощения. Мне надо идти. Дела.
– Опять на пробежку? – поинтересовался Шейн.
– Угадал, – отозвался Джеймс, подхватывая свою чашку и тарелку и ставя их в мойку. – Если хочешь, можешь присоединиться. Двенадцать миль, как в прошлый раз.
– Да-а, тяжелый случай. Очень тяжелый, – пошутил Шейн.
– Тогда бегай не со мной, а с Мадди. Она бегает не хуже тебя.
– Ах ты засранец! – рассмеялся Шейн вслед уходящему брату, но тот даже не обернулся.
Шейн посмотрел на сестру:
– Он бегает как заведенный, машина, а не человек.
Мадди разделяла тревогу брата за Джеймса:
– Согласна. Думаю, что и для здоровья это не очень полезно.
Железная самодисциплина Джеймса не могла не беспокоить Шейна. Тут явно было что-то не так. В детстве Джеймс был совсем другим, но он резко переменился после смерти отца.
– Не был ли я с ним слишком строг, пока он рос?
Заданный Шейном вслух вопрос удивил Сесили, она повернулась к нему, с интересом ожидая продолжения.
Мадди задумчиво постучала пальцами по столу и тяжело вздохнула:
– Нет, тебя ни в чем нельзя упрекнуть. Но, может быть, хватит об этом?
– Хватит? Ты о чем?
– Тебе пора перестать беспокоиться о том, что ты каким-то образом испортил нас, – как можно мягче заметила Мадди, и в ее голосе слышались печаль и нежность. Митч погладил ее по голове, почти как ребенка, пытаясь утешить. Шейну вдруг стало ясно, что Митч и Мадди раньше говорили об этом.
Он невольно напрягся, но, заметив, с каким интересом к их разговору прислушивается Сесили, быстро сменил тему.
– Ладно, сестренка, что у нас там дальше по плану? Если не считать примерки свадебного наряда.
Мадди ответила не сразу. Прежде чем ответить, она задумчиво и долго, – пожалуй, слишком долго, – смотрела на брата.
– Мы вместе с Шарлоттой и Сесили собираемся пройтись по магазинам.
– А я, – Митч встал, продолжая ласково сжимать ее плечо, – собираюсь немного поработать в офисе.
– А когда ты вернешься? – улыбнулась Мадди.
– Думаю, к шести. – Митч нежно поиграл завитками ее локонов, затем, наклонившись, поцеловал в щеку. – Веселого тебе дня, принцесса. Только поосторожней, чтобы там в магазине никто не сошел с ума, глядя, как ты примеряешь наряды.
– Какое же это тогда веселье? Если уж веселиться, так веселиться, – рассмеялась она.
Митч опять поцеловал ее с такой теплотой и нежностью, что даже Шейн слегка смутился.
Сесили также потупилась, уставившись в свою тарелку с недоеденными блинчиками.
– Только не разбрасывайся напрасно деньгами, – уже серьезнее сказал Митч и пошел к выходу.
– Как же, дожидайся, – шутливо бросила ему вслед Мадди и, повернувшись к Сесили, закончила: – Через полчаса мы выезжаем. Успеешь собраться?
Сесили заерзала на стуле, нервно поправила прическу и только потом сказала:
– Знаешь, я передумала. Ты не обидишься, если я не поеду с вами?
Лицо Мадди моментально переменилось, сразу став грустным и мрачным.
– Ничуть, раз ты так хочешь.
Заметив, как сильно огорчилась Мадди, Сесили поспешно добавила:
– Нет. Мадди, мне как раз хочется поехать вместе с тобой. Но перед завтраком я зашла к Грейси, а у нее дел на кухне невпроворот. Вот я и предложила ей свою помощь.
Губы Сесили искривились в очаровательной гримасе, обозначавшей извинение.
Интересный и неожиданный поворот. Шейн был приятно удивлен.
Не менее его была удивлена и Мадди.
– Как здорово! Грейси, я уверена, будет очень тебе признательна.
– Если недоразумение исчерпано, то в следующий раз, когда вы соберетесь пройтись по магазинам, могу ли я надеяться на приглашение? С большим удовольствием приму его.
Мадди – от обиды не осталось и следа – дружелюбно похлопала Сесили по руке:
– А я с не меньшим удовольствием приглашу тебя.
– Вот и отлично, значит, решено, – кивнула Сесили.
Тут наступил крайне удобный момент, который никак нельзя было упустить.
– Раз обмен любезностями закончен, у меня встречное предложение, – ловко вмешался в их разговор Шейн.
– Какое же? – удивилась Мадди.
– Ты готовила завтрак, будет справедливо, если мы с Сесили помоем посуду. А у тебя будет достаточно времени для того, чтобы собраться.
Возражать, спорить было бессмысленно, да и отказаться было бы крайне невежливо.
Мадди с радостью положила салфетку рядом с собой и живо поднялась из-за стола.
– Надо спешить, пока ты не передумал. Я не очень-то люблю мыть посуду.
Ловушка захлопнулась. С самым невинным видом Шейн обратился к Сесили:
– Мыть посуду дело нехитрое. Даже такая рафинированная девушка, как ты, легко справится с этим делом.
Так попасться!
Сесили стиснула зубы. А Мадди, не теряя ни секунды, тут же выпорхнула из кухни.
Как он ловко воспользовался предоставленной возможностью. Сесили стиснула в руках нож для масла, мысленно перебирая разнообразные способы использования ножа – от продырявливания его поганой шкуры до расчленения на мелкие кусочки. Ее разыгравшееся воображение никак не могло остановиться и успокоиться.
Она внимательно оглядела его. Вид у него был очень самодовольный.
Швырнув салфетку на стол, она в сердцах произнесла:
– Ты самый презренный человек из всех.
Шейн рассмеялся:
– Ого, никогда не думал, что в тебе пропадает мелодраматическая актриса.
– Мелодраматическая актриса из меня никакая, – прошипела Сесили, не замечая того, что сама невольно впадает в мелодраматизм. – Ты хитростью вынудил меня остаться наедине с тобой.
