– Грейси, ближе к делу.
– Ты неравнодушен к ней? Ты действительно потерял из-за нее голову?
Уже равнодушен. Да, он хотел ее, ну и что?! Он и раньше испытывал вожделение ко многим женщинам и будет испытывать в будущем. Да, он сходил с ума из-за нее, особенно когда она была рядом с ним; да, он хотел овладеть ею, и все из-за того, что на него нашла какая-то дурь. Он понял, что за обликом Снежной Королевы скрывается полная страсти женщина, которую неудержимо влечет к нему, точно так же, как и его к ней.
Но головы из-за нее он не терял.
Шейн поборол в себе это неожиданно возникшее чувство, и теперь его жизнь должна была войти в прежнюю колею. Шейн сжал кулаки.
Кроме того, она скоро выйдет замуж.
Эта мысль, словно апперкот, отправила его в нокдаун, его голова закружилась с новой силой.
– Грейси, к чему ты клонишь?
На другом конце провода воцарилась тишина, и лишь потом опять зазвучал голос Грейси:
– Хорошо, но ты должен дать мне обещание, что не будешь задавать лишних вопросов.
– Договорились.
– Мне не следует рассказывать тебе об этом.
– Я же сказал, договорились.
Она испытывала его терпение. Его нервы и так были на пределе.
В трубке послышался неясный шум, шорох, похожий на вздох.
– Сесили призналась мне… ну, ты знаешь, мы говорили так, как некогда в детстве, делились своими секретами.
– Что. Случилось. – Шейн нарочно говорил медленно, делая паузы. Его терпение истощилось. Еще немного, и он бы не выдержал.
– Ты обещаешь держать все в тайне?
– Господи, ну что тебе от меня надо? Клятв, как в детстве? Вроде «ей-богу, не сойти мне с этого места»?!
– Не надо над этим смеяться. – Голос Грейси от возмущения стал рокочущим. – Я делаю тебе одолжение, а ты?
«Боже, избавь меня от чокнутых женщин!» – взмолился про себя Шейн.
Он глубоко вдохнул и медленно-медленно выдохнул, чтобы снять нервное напряжение.
– Прости. Обещаю все держать в тайне. Ну теперь ты, наконец, скажешь мне, что хотела сказать?
– Ладно. – Голос Грейси упал до шепота. – Сесили плакала.
Что-то сжалось в его груди.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что она плакала?
– Она призналась мне, что последний раз плакала, будучи подростком. Она сидела у меня на кухне и рыдала навзрыд. Из-за тебя.
Шейн растерялся, ему было совершенно непонятно, что следует говорить в таких случаях. Или что делать?
– Как ты узнала, что она плачет из-за меня? Она сама тебе сказала? – Шейн не мог себе представить, чтобы Сесили пошла на такую откровенность.
– Не совсем. Но поверь мне, она так сильно расстроилась из-за тебя.
Шейн так разозлился, что едва не хватил кулаком по столу. Почему он так взбеленился? Она водила его за нос, скрывая, что собирается замуж. Когда они были так близки, когда их губы сливались в поцелуе, она ни словом не обмолвилась о предстоящем замужестве. Она расстроилась, она плакала, ха! Какое ему до этого дело? Не все ли ему равно?!
Но ему было не все равно.
Веря и не веря в то, что сказала Грейси, он выдавил из себя:
– Это все твои догадки и предположения. Скорее всего, это не имеет ко мне никакого отношения.
– Не валяй дурака. Именно к тебе это имеет самое прямое отношение.
Шейн опять через силу произнес то, во что сам не верил:
– Мне нет никакого дела до Сесили.
– Понятно, – ответила Грейси сухо и грустно. – Я думала, что тебе это будет небезынтересно.
– Ты ошиблась. – Его голос звучал настолько твердо и жестко, что им можно было резать сталь.
– Шейн, но здесь явно что-то не так.
Он с такой силой сжал трубку, что невольно удивился, почему она не треснула и не разлетелась на кучу мелких частей.
– Пусть об этом голова болит у ее жениха. Она меня больше не интересует.
– Не мели чепухи! Не паясничай, как гомик!
Шейн зарычал, как зверь, предупреждая, как опасно выводить его из себя.
– Я не гомик. И никогда им не был.
В виде доказательства он мог бы сослаться на свои спортивные успехи. Вместо этого он изо всех сил стукнул кулаком по столу – как-то надо было избавляться от внутренней агрессии, овладевшей им.
– Почему никто из вас не хочет понять простой вещи? – Он почти кричал в трубку. – Она выходит замуж!
– Она не любит своего жениха. – Грейси было не так легко запугать, она упорно гнула свою линию.
– Ты же ничего не знаешь. Откуда такая уверенность?
– Знаю, не сомневайся. Она ни разу не сказала, как его зовут. Зато твое имя упоминалось очень часто.
Он не стал расспрашивать дальше.
– Это ровным счетом ничего не меняет. Она выходит замуж, этим все сказано.
Грейси грустно вздохнула:
– Ты просто глупец.
Нет, он не был глупцом. Напротив, он вел себя очень умно. Он не собирался влезать в это дело дальше, чем следовало.
– Всего доброго, Грейси.
Он повесил трубку прежде, чем она успела что-нибудь возразить.
Тут в кабинет вошла Пенелопа со стаканом воды в одной руке и с двумя красноватыми таблетками в другой.
– На вот, выпей.
– Спасибо.
Шейн проглотил таблетки, запил их водой, а потом указал на двери:
– Ступай, ты свободна. Погуляй с Мадди.
– Тебе точно не понадобится моя помощь? Ты уверен?
Шейн кивнул:
– Встреча с представителями профсоюза водителей грузовиков состоится не раньше, чем завтра утром, а до этого у нас больше нет никаких важных дел. Так что можешь отдыхать.
Опять вошла Мадди с сотовым телефоном в руках и плюхнулась на стул:
– Звонила мама.
– Как она отдыхает? У нее все хорошо? – спросил Шейн. После долгих разговоров им удалось уговорить мать съездить в Ирландию – об этой поездке она мечтала всю жизнь. Ей там очень нравилось, тем не менее она каждый день по несколько раз звонила домой под тем или иным надуманным предлогом.
– Она сказала мне, что пыталась связаться с тобой, но ты не ответил ни на одно ее текстовое сообщение.
– От такого дня, как сегодня, с ума сойти можно. – Пенелопа ободряюще похлопала его по плечу.
– Что-то не так? Все ли в порядке? – Мадди озабоченно нахмурилась.
– Все замечательно, – бросил он коротко, но чуть иронично и с такой интонацией, какая совершенно не подходило к его словам. – Что она хочет?
