Идея остановиться на каком-нибудь постоялом дворе тоже была отвергнута: во-первых, все постоялые дворы были забиты, во-вторых, как заметила Катерина Михайловна, забиты бестиями, которых полно и в Севастополе, надо хоть в пути от них отдохнуть. Подразумевались чиновники-интенданты, пропивавшие и проигрывавшие в карты дневную добычу.
С одним из чиновничьих злодейств, причём в данном случае бескорыстным, путешественники столкнулись в Бахчисарае. В ноздри им ударил мерзкий запах, такой густоты, что удивился даже Данилыч – редкий случай. Он же расспросил несколько прохожих и сообщил причину.
Гнило зимнее обмундирование – полушубки, закупленные в России для армейских нужд. Задумались о них в декабре, приобрели в январе, собрали в феврале и привезли в Крым лишь в марте, когда отпала всякая нужда. Полушубки свалили кучей в один из заброшенных ханских дворцов, а так как шерсть и кожа были выделаны на редкость дурно, несколько тёплых апрельских недель превратили груду зимней одежды в кучу гнилья.
– А в чем же солдаты ходили зимой? – недоуменно спросил Саша.
– А как пришлось, Александр Петрович, – ответил Данилыч. – По себе скажу: тут или притерпишься, или найдёшь чего-нибудь – начальство смотрит милостиво, когда служивому совсем погибать. А не найдётся, ну тогда…
Саша вздохнул и не стал переводить этот разговор Джейн. Пусть он и выругал себя за патриотическое лицемерие, но все же сказал ей, что запах доносится с татарской бойни.
Про местных татар и Крымское ханство Джейн рассказывал тоже Саша – та удивлялась, впервые увидев минареты. Она вспомнила начало пути, лютеранские кирхи Финляндии, немного похожие на церкви Англии, и в который раз поняла, что Россия – ещё более чудесная страна, чем ей казалось прежде. Доехать посуху от кирок до мечетей, причём в одной и той же стране, было для неё столь же невозможным, как, скажем, доехать от Глазго до Дели. Кроме того, она узнала, что местные магараджи – ханы – когда-то сжигали Москву
[86].
Потомки древних воинов казались не слишком воинственными, но и не особо общительными. Правда, Данилыч на окраине Бахчисарая нашёл то ли знакомого, то ли знакомого знакомого, а скорее всего, знакомого знакомого знакомого. Недолго поболтал по-татарски и вернулся с корзиной свежих лепёшек и мешком овса для лошадей.
Сегодня утром они как раз доедали эти лепёшки с остатками вишнёвого и кизилового варенья. Джейн отметила, что сласти подошли к концу в тот день, когда им предстояло расстаться.
Поэтому-то, кстати, и не торопились. С утра Данилыч сложил костерок, заварил кофе. Хотя, по наблюдениям Джейн, русские больше пьют чай, Данилыч уважал и этот напиток: «Чай хорош вечером посидеть у самовара. Вот в дорогу кофе завсегда лучше».
В прошлую ночь Джейн выспалась плохо. Она слышала грохот, доносившийся с юго-запада, и эхо каждого выстрела напоминало о том, что цель путешествия почти достигнута. Во-первых, вернулись все страхи и страшные сны; Джейн вспоминала рассказ Катерины Михайловны о том, как та опоздала к своему мужу.
А во-вторых, ещё полагалось попрощаться и расстаться. Неизбежная грусть была разбавлена практическими заботами: как это сделать? Данилыч предложил доехать до точки, откуда видны аванпосты союзников, высадить Джейн и поехать к Бельбеку, к русским позициям.
– Придётся вам, Жанна Францевна, пару вёрст по степи прогуляться, – чуть смущённо сказал он. – Слава Богу, погодка хорошая, поле ровное, не устанете. Нам, особливо Александру Петровичу, обидно будет пол-России проехать, чтоб к врагам попасть.
– Почему же особливо Александру Петровичу? – спросила Катерина Михайловна с улыбкой, указывающей, что ответ она знает.
– Потому что вам бояться нечего – от англичан вас Женни в обиду не даст, французы – народ галантный…. при офицерах. С меня, со старика, чего взять? А вот Лександр Петрович – служилого возраста, опять в плен попадёт.
На том порешили и двинулись в путь.
* * *
На последнем этапе путешествия Джейн оценила привередливое отношение Данилыча к каретным мастерам. Они скоро покинули дорогу и покатили среди долин и холмов по еле заметным следам, оставленным предыдущей повозкой. Иногда не виднелся и такой след, но Данилычу хватало интуиции находить подходящий путь и опять выезжать на пустынную просёлочную дорогу.
Не было сомнений – они двигались именно к Севастополю. После полудня дальние артиллерийские раскаты ощутимо приблизились.
Однажды им попался местный житель со стадом коз. Данилыч его расспросил, и поездка продолжилась.
– Что он сказал? – спросил Саша.
– Забавное место, – ответил Данилыч. – Здесь, как дядька говорит, встречаются и гяуры-урусы, и гяуры-франки, и местные джигиты пошаливают. Главное, показал сторону, где гяуры-франки.
Перевалив через очередной склон (какие же крепкие оси!), повозка начала спуск в долину. Когда она отъехала на треть версты от гребня холма, Данилыч сказал: «Тпру!»
– Мы что, здесь высадим Джейн? – спросил Саша.
– Здесь-то, пожалуй, рановато будет, – ответил Данилыч, – ещё можно и версту проехать. Но вот как впереди сложится, не знаю, так что, если хотите попрощаться, нужно здесь. Катерина Михайловна, переведите, пожалуйста.
И обратился к Джейн:
– Жанна Францевна, был рад знакомству. Как война пойдёт, не знаю, а только постараюсь ваших соотечественников без нужды жизни не лишать. Насчёт англичан грех на душу брать не приходилось. Но вы уж поймите, когда до драки дойдёт, саблю придётся в правой руке держать. Все равно, хоть меня ваши на штыки поднимут, буду уважать вашу нацию – уж очень вы мне понравились. Дай вам Бог здоровья и папеньку скорее увидеть.
– Джейн, – сказала Катерина Михайловна, переведя слова Данилыча, – вы дождались лучшего комплимента, на который способен Иван Данилович. – Джейн, спасибо за замечательную поездку. Я могу только повторить слова Льва Ивановича – вашему отцу повезло с дочерью.
Джейн улыбнулась, сказала spasibo и Данилычу, и Катерине Михайловне.
– А теперь мы отвернёмся, – лукаво, но чуть грустно сказала Катерина Михайловна, – попрощайтесь с Сашей.
И Саша, и Джейн спрыгнули с повозки, отошли на три шага.
– Сэнди… Саша, – произнесла после некоторого молчания Джейн. – Прости меня, я не верила, что ты сможешь выполнить своё обещание и привезти меня в Крым. Спасибо.
– А я не верю до сих пор, что мы смогли бежать с корабля, – с улыбкой ответил Саша. – Спасибо, Джейн. Благодаря тебе я не попал в забавное положение – явиться на войну и остаться в плену, не сделав ни единого…
Саша смущённо замолчал, вспомнив, что один выстрел все же сделал.
– Да, – усмехнулась Джейн, – теперь ты точно попадёшь на войну и сделаешь что-нибудь серьёзное. Пожалуйста, – уже без улыбки добавила она, – вспомни свои слова на борту корабля – постарайся не убивать англичан.
