— Ты дашь ему земли и назначишь главнокомандующим армией, которая будет охранять твою страну и не допустит мятежей ни на Севере, ни на Юге. Мой господин понимает, что война заберет много жизней и выиграть ее он все равно не сможет. Поэтому лучше заключить мир.
Даже Скорпион выглядел озадаченным. Неужели поражение Льва, шумеров и Крокодила заставило повелителя ливийцев пересмотреть свои планы и покориться сильному противнику?
— И где же верховный военачальник рассчитывает встретиться с Нармером? — спросила царица Нейт.
— Пускай царь сам выберет подходящее место.
Ноги у Пити ослабли, и он снова упал на колени. Больше доводов у него не было. Оставалось лишь ждать: либо ему поверят, либо прикажут казнить.
Скорпион схватил его за загривок и поставил на ноги.
— Иди отдохни и поешь. Позже царь объявит свое решение.
* * *
Глава клана аистов и генерал Густые Брови внимательно выслушали рассказ Скорпиона о посольстве Пити. После этого Нармер и Нейт попросили их высказать свое мнение.
— Похоже, потеряв крепость, Крокодил пересмотрел свои планы, — сказала пожилая целительница. — Думаю, это он убедил верховного военачальника отказаться от мысли завоевать всю страну. Что, если эти переговоры и вправду приведут нас к миру?
— Этого не будет! — воскликнул Скорпион. — Я все обдумал и теперь уверен, что нас заманивают в хитроумную ловушку!
— Может, да, а может, и нет… — пробормотал себе под нос Густые Брови. — Ливиец не стал выдвигать жестких условий и предоставил царю право выбрать место, где будут вестись переговоры. Эти завоеватели — трусы! Если бы я с армией Быка был на Севере, когда они вторглись на наши земли, я бы развеял их в прах! Ливийцев много, но они нас боятся, а их военачальник думает только о том, как спасти свою шкуру.
— Он хочет большего, чем спасти свою жизнь, — напомнила Нейт. — Он желает стать главнокомандующим нашей армии.
— Об этом не может быть и речи! — воскликнул Густые Брови, багровея.
— Ты сам это сказал! — заметил Скорпион. — Никаких сделок с врагом!
— Разве не стоит ради восстановления мира пойти на некоторые уступки? — спросила Аистиха. — Можно не принимать условий, выдвинутых Уашем, но все же попытаться с ним договориться. Он должен покориться тебе безоговорочно, а его солдаты пускай сложат оружие.
— У нас нет права на ошибку, — резко возразил Скорпион. — Крокодил и правитель ливийцев хотят нас уничтожить, и это мирное посольство — лишь попытка ввести нас в заблуждение. Не будем больше слушать этого Пити и отправим Уашу его труп!
— Значит, ты не веришь, что мир между нами и ливийцами возможен? — спросила Аистиха.
— Сейчас — время войны, и только войны! Отрицать это — все равно что добровольно отдать завоевателям победу и обречь нас всех на гибель.
Все присутствующие ждали решения Нармера, однако государь встал и спустился по сходням на берег.
Скорпиону хотелось немедленно последовать за ним. Взглядом он спросил мнения Нейт. Царица кивнула.
* * *
Нармер все еще не пришел в себя после напряжения, которое он испытывал во время штурма крепости. Раньше ему, унаследовавшему души глав исчезнувших кланов, не доводилось ощущать ярость, способную смести с лица земли препятствия, которые казались нерушимыми. Он ощутил невероятную мощь Быка, стал столь же неистовым, как Лев, могучим, как Слониха, и храбрым, как Орикс. Нежность и рассудительность Газели казались ему чем-то нереальным, недостижимым… И все же хрупкая Газель, отдавшая жизнь ради мира, сумела привить Нармеру свои идеалы, и пожилая Аистиха продолжала ее старания.
— Не дай ввести себя в заблуждение, — посоветовал своему названому брату Скорпион. — Ливиец вместе со своим союзником Крокодилом приготовил тебе западню!
— Что, если страх подталкивает верховного военачальника к переговорам?
— Страх… Что ж, пожалуй, он и вправду нас боится. Поэтому думает только об одном: как избавиться от причины своего страха, то есть вырезать нас всех до единого! И лобовому столкновению решил предпочесть хитрость. Если ему удастся заманить тебя в ловушку и убить, он, потеряв небольшое количество солдат, посеет отчаяние в наших рядах.
— Я полностью с тобой согласен.
Скорпион немного успокоился.
— Позволишь ли ты мне отправить верховному военачальнику труп его посланника?
— Этого нельзя делать. Этот посланник проводит меня туда, где я встречусь с Уашем.
— Не понимаю тебя, Нармер!
— Мы выберем место для встречи, примем все меры предосторожности, и все равно оно станет для меня смертельной западней.
— Зачем же тогда так рисковать?
— С одной стороны, мы можем заблуждаться, приписывая ливийцам намерения нас обмануть. С другой — разрушив планы верховного военачальника убить меня, мы заставим его волноваться, а тот, кто волнуется, совершает грубые ошибки.
— При условии, что ты останешься в живых!
— Ты, конечно ж, заметил, что со мной произошло во время атаки?
Скорпион задумался, пытаясь угадать замысел своего брата. И вдруг ему все стало ясно!
— Это — наилучшее решение! — воскликнул он с воодушевлением.
Нармер же сохранял полнейшее спокойствие.
— В моем плане есть одно слабое место…
— Какое?
— Мне понадобится посланник, рассудительный и в то же время храбрый.
Скорпион ослепительно улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что у тебя нет достойного кандидата?
19
— Вставай, Пити! — приказал Скорпион.
Ливиец закрыл глаза ладонями и прижался спиной к стене комнатушки на корабле, в которой его держали под замком.
— Зачем тебе меня убивать? Я пришел без оружия, мой господин прислал меня поговорить…
— Ты — советник верховного военачальника… Наверняка не последний человек в его окружении.
Пити снова побагровел от волнения и выпучил глаза. Этот молодой красавец с колдовским взглядом явно намеревается подвергнуть его пыткам, чтобы получить как можно больше сведений о противнике!
— Мы построили много крепостей, похожих на ту, что разрушил ваш царь, — поспешил сообщить он. — Уаш тоже живет в неприступной крепости.
— Значит, на самом деле он не хочет подчиниться Нармеру.
— Ты все неправильно понял! Вы одержали несколько блестящих побед, а Уаш уважает силу. Он счел, что вы сильнее его, а потому для обеих сторон будет выгоднее заключить мир.
— Так думает и Нармер.
Пити облегченно вздохнул. Неужели его миссия увенчалась успехом?
