— Я боюсь одного — потерять тебя!
Ее длинные волосы упали на лицо Скорпиону, а губы сумели разбудить в нем желание.
* * *
— Комендант хочет тебя видеть, немедленно! — объявил офицер, явившийся к Скорпиону в сопровождении двух пехотинцев.
Скорпион проглотил последний кусок лепешки и встал. Чего-то подобного он ожидал.
Комендант провел бурную ночь, поэтому теперь был очень бледным и выглядел изможденным.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — заявил он.
Скорпион потихоньку развязал тесемки на маленьком мешочке, который он всегда носил с собой. Комендант ничего не заметил.
— Я выполняю данное мне поручение.
— Поручение… Но кто послал тебя?
— Икеш. Я уже говорил тебе.
— А если ты соврал? Что, если ты — вражеский шпион?
Скорпион улыбнулся.
— Разумное предположение.
— Значит, ты признаешься?
— Я ценю в людях ум и проницательность. Тебе присущи оба эти качества. Поэтому-то ты должен умереть.
— Ты все мне расскажешь, проклятый шпион!
— Я — Скорпион и служу Нармеру, царю Юга. От тебя и твоих офицеров я получил ценнейшие сведения, которые помогут нам победить ливийцев.
— Неужели ты надеешься уйти из моей крепости живым?
— Так и будет. Что до твоей участи… Посмотри на стену за своей спиной! Только поворачивайся медленно, очень медленно!
Говорил он так убедительно, а голос его звучал так мягко, что комендант повиновался.
На стене, на уровне своего лица, ливиец увидел огромного скорпиона, который угрожающе поднял свой хвост с ядовитым шипом.
— Не шевелись! — посоветовал Скорпион. — Или он решит, что ты хочешь напасть, и ужалит тебя!
Слабое сердце коменданта не выдержало. Глаза его закатились, ужасная боль пронзила грудь, и он повалился на пол.
— Ты управился даже без яда, — сказал Скорпион своему помощнику, который ловко взбежал по его ноге и влез в мешочек.
Только после этого молодой командир открыл дверь и позвал на помощь.
— Он вдруг побледнел и упал, — объяснил он прибежавшим на его зов солдатам.
Офицер внимательно осмотрел покойного и не обнаружил ничего, что указывало бы на насильственную смерть.
— Я не удивляюсь, — сказал он. — Он угасал на глазах. Нужно назначить ему замену.
— Я вскоре отправлюсь в резиденцию верховного военачальника с докладом, — объявил Скорпион. — Я сообщу ему об этом происшествии, а он пусть решает, кем заменить усопшего. Пока же пусть гарнизоном командует самый старший из офицеров. И не теряйте бдительности!
25
Удивлению генерала Густые Брови не было границ. Вопреки его надеждам чибисы строго соблюдали военную дисциплину, выполняли приказы, все схватывали на лету, то есть очень быстро превращались в настоящих солдат! Нармер лично проводил учения и выбирал среди своих новых подданных тех, кого можно было бы сделать командиром, при этом не скупился на похвалы и поощрения. Когда же со словами ободрения к новобранцам обращалась царица, те удваивали усилия.
Генерал колебался. Как поступить? Предать Нармера, услужив этим ливийцам и Крокодилу, или же сражаться на стороне царя Юга, чья новая армия под командованием опытных, закаленных в сражениях офицеров имела реальный шанс победить врага? Однако ему представлялось, что время выбора еще не настало. Обстоятельства могли перемениться в любой момент. Нармер по-прежнему доверяет ему, своему генералу, поэтому он, Густые Брови, сумеет извлечь выгоду из любой ситуации…
Утолив жажду любимым напитком, Старик, как мог, пытался утешить Ирис. Молодая женщина уверила себя, что Скорпион не вернется с этого смертельно опасного задания, и чахла на глазах.
— Когда он возвратится и увидит, что ты стала такой худой и подурневшей, он больше тебя не захочет! — сказал он ей.
— Он ушел со своей шумеркой…
— И что? Он использует ее!
Этот довод возымел эффект.
— Ешь как следует и приведи себя в порядок! Смерть еще не заполучила нашего Скорпиона!
— Ты… Откуда ты знаешь?
— В моем возрасте многое предчувствуешь…
Ирис согласилась съесть немного толченых бобов, а Старик перекусил сладким луком. Он никогда в жизни ничего не предчувствовал. Все получалось как раз наоборот: стоило ему что-то предпринять по собственному почину, как дело оборачивалось неприятностями. И конца этим неприятностям видно не было…
Возле головного корабля собралась толпа солдат. Оказалось, несколько чибисов попросили царя выслушать их.
Нармер и Нейт позволили им подняться на борт.
Шестидесятилетний старик озвучил просьбу своих соплеменников:
— Нас угнетали, мы привыкли терпеть плохое обращение и голод. Наши поработители сгинули, но им на смену пришли ливийцы, дикари и палачи, поэтому мы решили вступить в вашу армию и прогнать их с нашей земли. Что бы ни случилось, теперь наша судьба связана с вашей.
Эти речи обрадовали царя, однако он сохранял прежнюю невозмутимость. Даже если чибисы наконец подчинились ему, это посольство наверняка выдвинет какие-то требования.
— Вы захватили две вражеские крепости, — напомнил старик. — Но близлежащие поселения все еще под властью ливийцев. Мы просим ваше величество как можно скорее освободить их. Тогда наши люди увидят, что их правитель поборник справедливости, и поверят в будущее.
Нейт незаметно пожала супругу руку.
— Завтра же выступаем! — решил монарх.
* * *
Нетерпеливые и решительно настроенные чибисы выразили желание сражаться в первых рядах. Старик предпочел не высовываться из опасения, что эта свора новичков спешит навстречу своей смерти. Ливийские лучники стреляют метко, а потому исход боя представлялся ему неясным.
Увидев, что Нармер стал во главе отряда, Старик потерял дар речи. Зачем царю подвергать себя такой опасности? Если Скорпион не вернется, а Нармера убьют, освободители с позором покинут поле боя, а ливийцы будут праздновать свой триумф!
Чибисы громкими криками приветствовали своего суверена, появившегося в сопровождении коричнево-рыжего быка, который рвался в бой, и пары львиц с горящими яростью взорами. Животные Нармера устремились к ближайшей деревне, отряд последовал за ними.
При виде быка, хищниц и монарха во главе многочисленного войска ливийские часовые растерялись. Когда новость стала известна лучникам, те решили, что их слишком мало, чтобы отбить атаку. В этот момент бык поднял на рога офицера, пытавшегося организовать оборону, и тогда ливийцы побросали оружие и стали разбегаться. Двое стали добычей львиц.
