На лице штурмана явилась вдруг загадочная улыбка. Он огляделся, будто опасался, что кто-нибудь может их подслушать, и даже опасливо покосился на дверь. Но сэр Рональд не купился на эту уловку: старый шутник и прежде любил разыгрывать простаков, делая вид, что хочет сообщить нечто важное, а после этого сообщая какой-нибудь ничего не значащий пустяк. Однако в этот раз он, возможно, и не шутил…
— А если, — сильно понизив голос спросил Бэкли, — если я и вправду это знаю?
К чести капитана, он не вздрогнул, услыхав такую новость. Его глаза не вспыхнули алчным огнем, даже румянец на щеках не стал ярче.
— Это правда? — спросил сэр Рональд. — Почему же тогда ты в семьдесят лет по-прежнему служишь во флоте, а не блаженствуешь в каком-нибудь роскошном уголке Старого Света?
Старик вздохнул:
— Часто задаю себе вопрос: найди я золотишко покойного Моргана, захотелось бы мне и в самом деле такого блаженства или оно превратило б мою жизнь в кисель? Нет, Рони, я, конечно, не могу уверенно сказать: да, это место мне известно. Но действительно знаю больше, чем многие другие. Так что, имея деньги и уж очень большое желание, возможно, нашел бы этот клад.
Сэр Рональд пожал плечами:
— Это становится интересно. Стало бы интересно, дядя Генри, если б мне было важно разбогатеть, а не вернуть долги Роберту Тичу. Поэтому, если предполагаешь, что тебе когда-нибудь все же захочется стать обладателем сокровищ, то лучше не говори мне, в каком месте они могут быть спрятаны. Я, конечно, не заберу их втайне от тебя, но что, если заберет кто-то другой? Или, возможно, уже забрал? А ты потом возьмешь и погрешишь на меня?
— Я не зря живу на свете так долго! — обиделся старик. — И в людях-то уж разбираться научился не хуже, чем в кораблях и морских картах. Таких мыслей у меня нет и не может быть. Да и прикинь-ка, дружок: неужто в мои годы я стану строить планы на какое-то далекое будущее. Напротив, наша встреча — счастливый случай. Именно тебе мне хотелось бы оставить богатство, окажись мои предположения верными.
— Спасибо. Ты всегда был хорошим другом. И не только мне. — Темные брови пирата сдвинулись, и штурману даже показалось, что в их уголках что-то предательски блеснуло. — Я даже думаю, все могло сложиться иначе, окажись ты в тот вечер на «Магдалене»… Твое чутье бывает просто невероятным.
— У адмирала Дредда оно было не хуже моего! — горестно воскликнул старик. — Но такова оказалась судьба. Напротив, это же я, старый олух, рассказал ему о том проклятом островке! Не найди он сразу убежища Черной Бороды, тот уплыл бы на Ямайку, и его ловили бы уже там и, может статься, поймали бы. А так…
Черный Алмаз взял штурмана за руку, и тот с изумлением почувствовал, какие твердые пальцы у предводителя флибустьеров. Просто железные! Вот как меняется человек, когда ему очень нужно бывает измениться…
— Мы с тобой принялись гадать, что было бы, если бы… — воскликнул молодой человек. — А это — очень плохое занятие, дядя Генри. Давай бросим. И я с удовольствием выслушаю твой рассказ о кладе Моргана. Только вот Тичу мы должны будем подсунуть действительно пустую приманку: не отдавать же ему богатства, из-за которых погибли столько людей, а еще больше людей погубили свои души! Надеюсь, ты придумаешь достойную историю про пустышку. У тебя это всегда здорово получалось. Сейчас мне нужно идти к команде: они уже исстрадались, ожидая дележа добычи. А вечером обменяемся рассказами: ты мне поведаешь про клад, а я тебе про свои приключения. Идет?
— По рукам, капитан. Но теперь могу ли я попросить разрешения немного вздремнуть? Прошлой ночью, когда вы за нами гнались, я не сомкнул глаз: мы ведь не знали, что за корабль нас преследует и откуда он взялся. В таких ситуациях штурману не полагается дрыхнуть.
Сэр Рональд хлопнул себя по лбу:
— Ну, и осел же я! Пойдем, для начала покажу тебе твою каюту. Прежний мой штурман остался на Ямайке: его хватила тропическая лихорадка. Его обязанности исполнял один из моряков, но в основном — я сам. Так что каюта свободна, словно нарочно — она тебя ждала. Увидишь — там очень славно.
Каюта штурмана была действительно не только удобной, но и в своем роде даже уютной. Находилась он в той же кормовой надстройке, что и каюта капитана, только ее небольшие окошки выходили не на киль корабля, а располагались с левого борта. Чтобы при сильной качке туда не попадала вода, окошки были снабжены портами
[12], как отверстия для бортовых пушек. Красивый сундук с блестящими медными петлями, шкафчик, украшенный фигурками птиц, стол с рулоном туго свернутых карт, полка с книгами — все это нисколько не походило на обычную обстановку пиратского корабля. Даже оружия здесь не было, впрочем, открыв сундук, Генри вскоре обнаружил там два прекрасных французских пистолета, новенький палаш и патронташ с пулями, порохом и запасом фитилей. Низкая деревянная кровать (как и в каюте капитана) имела одно приспособление, которого Бэкли прежде не встречал: во всех четырех углах ее выступали кованые медные кольца, к которым можно было прикрепить канаты и соединить их с такими же кольцами в потолке. Превратившись в гамак, кровать становилась очень удобной во время шторма, тем более что имела достаточно высокие борта и матрас из конского волоса.
— Твое изобретение? — спросил Бэкли, указывая на необычное устройство.
— Нет, как раз штурмана. Но мне тоже показалось удобным, хотя, как ты знаешь, морской болезни у меня не бывает ни при каком шторме. Располагайся, дядя Генри. Твою долю добычи принести сюда или пускай лежит в моем сундуке?
— Что ты, Рони! — почти возмутился Бэкли, в котором тут же проснулся дух бывшего пирата. — Как можно получить долю добычи, которую не добывал?!
— Если бы не ты, ее не получил бы никто, — резонно возразил капитан. — И мои парни это отлично знают. Ладно, пока оставлю у себя. Нравится тебе здесь?
— Спасибо. Каюта очень хороша.
— Я рад. Корабль не так велик. Кроме тебя и меня свои каюты у нас имеют только мой первый помощник Джулиан Рей, я тебя с ним познакомлю, и наш судовой лекарь — его зовут Николас О'Коннел, хотя все зовут просто Ник. Все остальные живут в общих помещениях. Отдыхай, дядя Генри.
Глава 4
ПИРАТСКИЙ ПОХОД
Ужин на борту «Черного алмаза» был поздним. Увлеченный дележом добычи корабельный повар поздно принялся за дело и едва не получил взбучки от капитана. Но у того было на редкость благодушное настроение, и нерадивый кулинар (родом француз, сбежавший со своей родины, где ему грозила виселица) отделался угрозой заплатить в следующий раз по два реала за каждые полчаса опоздания.
