Книга Хроника одного полка. 1915 год, страница 27. Автор книги Евгений Анташкевич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хроника одного полка. 1915 год»

Cтраница 27
Апрель

В маленькой комнате адъютант Щербаков писал представления к наградам и передавал их на подпись Вяземскому. Рядом с Щербаковым сидел и попыхивал папиросой ротмистр Дрок. Командиры эскадронов, почти все, уже оставили свои рапортички и из-за малости помещения вышли в ожидании обеда. Дрок постучал пальцем по лежавшей поверх других бумаге, покряхтел, взял её и стал прохаживаться по комнате, в которой еле-еле разместился штаб полка.

– С Розеном, Аркадий Иванович, неувязка получается…

Вяземский отвлёкся и откинулся на спинку крепкого самодельного стула, позаимствованного у хозяина хутора:

– Ваша правда, Евгений Ильич, до этого нелепого случая граф, насколько мне известно, нигде не дал промашку или слабину, а тут… Прямо как черт попутал уважаемого Константина Фёдоровича… я ведь просил его тогда не расстреливать этого германца…

– Германец-то, можно сказать, спас нас под Могилевицами, и чёрт бы с ним, отправили бы в тыл… Что на Розена нашло? – сказал Дрок, положил бумагу, и в комнату вошёл ротмистр фон Мекк.

– Присаживайтесь, Василий Карлович, – пригласил его Вяземский.

Мекк сел.

– Вот мы тут рассуждаем, надо ли настаивать перед дивизией о награждении Константина Фёдоровича?

Мекк ответил эмоционально:

– Настаивать, Аркадий Иванович! Именно настаивать! А то что получается, наградами боевых офицеров распоряжаются двор и штабы, а нам что, и слово нельзя высказать? Ну и что, что Розен приказал расстрелять этого немца? Конечно, он был, мягко скажем, не прав, но он-то судил чисто по-рыцарски… Тот штабной писарь, что, вы думаете, он нас спасал? Он шкуру свою спасал! У меня нет сомнений. Я с Константином Фёдоровичем уже сколько лет… войну вместе начинали… И мы должны отдаться на волю штабных?.. И надобно так написать и настаивать, чтобы и в дивизии, и выше никто не мог усомниться… Перестраховщики, мать их… Прошу прощения, господа!

– Я согласен! – твёрдо сказал Вяземский, и Дрок кивнул. – Тогда посмотрите, чтобы я что-нибудь не упустил, я к полку всё-таки позже присоединился… Я сам напишу представление, не надо писарям совать нос в офицерские дела. Теперь вахмистры.

– Четвертаков – серебряную с бантом! – сказал Дрок.

– Согласен! – произнёс фон Мекк.

– Непонятная история, господа, как из одного пакета ориентировка не потерялась, а наградная бумага от Шульмана, если верить его же телеграмме, потерялась. Пакет передал Введенский уже вскрытым?

Ротмистры посмотрели на адъютанта Щербакова, тот кивнул:

– Точно так! Времени разбираться, господа, не было, и по самим обстоятельствам ничто не обещало каких бы то ни было неожиданностей: приняли телефонограмму из крепости, пакет с ориентировкой! Мне кажется, тут надо бы поинтересоваться у Введенского…

– Да-а! – протянул Дрок. – Та ещё фигура. Константин Фёдорович хотел от него избавиться…

– А что Четвертаков? – спросил Вяземский.

Офицеры переглянулись. Фон Мекк постукивал пальцами по коленке.

– Ладно, господа. – Вяземский понял, что на этот вопрос ответа нет, что с Четвертаковым никто не разговаривал. – А с Введенским, я думаю, мы исправим положение. Даже в учебной команде за него всю работу, насколько мне известно, ведёт Жамин. Кстати, что будем решать с Жаминым? – Вяземский оглядел офицеров.

– А что тут решать? Новобранцев он муштрует отменно, тем более – гниловатый народец, а то, что мордобойничает, так им же потом будет легче в бою… – высказался фон Мекк.

– Тяжело в ученье… – задумчиво дополнил Дрок. – А знаете, как они поют?

Вяземский, фон Мекк и адъютант Щербаков с любопытством посмотрели на ротмистра.

– «А ученье, знать – мученье, между прочим, чижало»! Грамотеи! Надо дать ему взбучку, Жамину, а так… вахмистр он исправный! Служака! Я вот что думаю, господа…

Вяземский и фон Мекк слушали.

– Думаю, надо довести до конца то, что начали при Розене, отдельный разведывательный взвод… и набирать из нижних чинов, кто по своим умениям более всего подходит, чтобы пополнять убыль.

– Поручить?..

– Четвертакову!

– Первый эскадрон Рейнгардта, и уже под вашу команду, Евгений Ильич!

Довольный Дрок кивнул:

– Хорошо, так и сделаем, а сейчас обедать! Господа офицеры заждались! Да, запамятовал, рапортички по убитым?..

– У меня, – ответил Щербаков. – Сейчас сделаю последнюю сверку, передам отцу Иллариону, чтобы писал похоронные, и можно отправлять в штаб дивизии, только надо определиться с кем.

– Вот Введенского, – подвёл итог Вяземский, – и отправим, может, зацепится!


Палатка офицерского собрания была разбита на опушке небольшой рощи, примыкавшей вплотную к хутору. Офицеры ели стоя, денщики таскали еду от эскадронного котла, этот порядок ввёл Вяземский, чтобы есть с драгунами из одного котла. Среди офицеров были недовольные, но они понимали, что на войне это справедливо, и молчали. В постоянных боях первой половины апреля, догоняя непрерывно перемещающийся полк, отставали обозы, довольствоваться приходилось местными возможностями, однако полковой денежный ящик не был пуст. Клешня сновал с бачками и раскладывал пищу по купленным новым тарелкам, разливал по кружкам чай. За хрустальный стакан Вяземский устроил ему приличный нагоняй и велел пить из него самому. Для Клешни это было обидно, и он думал, кому бы отдать, а потом придумал, что пройдёт время, и Вяземский смягчится.

Когда денщики удалились, Вяземский объявил, что в дивизию с документами поедет Введенский. Тот вздрогнул, и неожиданно спросил отец Илларион:

– Господин подполковник, а мне позволено будет съездить по моим делам в дивизию?

Взоры офицеров обратились к нему.

– Мне надо попросить кое-что, чтобы привезли из тыла.

– И охрана у вас будет вполне приличная, – вдруг съязвил поручик Рейнгардт. Это была явная дерзость, направленная против Введенского. Введенский побледнел и поставил кружку на стол.

Вяземский бросил строгий взгляд на Рейнгардта и во избежание конфликта произнёс:

– Можно! Охрана у вас будет вполне приличная. С вами пойдут два вестовых: Доброконь и… – Он обратился к фон Мекку: – Придумайте кого-нибудь…

Фон Мекк кивнул.

– А как поедете, батюшка? Добираться как будете? – Вопрос прозвучал от офицеров и был явно с подковыркою. Батюшка сделал вид, что не заметил подковырки, пожал плечами и, ни на кого не глядя, ответил:

– Обычно! В седле!

– Может быть, возьмёте вот это? – Дрок вынул из кобуры револьвер, но отец Илларион глянул на него так, что ротмистр только пожал плечами и убрал револьвер в кобуру.

После обеда ситуация с батюшкой разрешилась споро: ему на выбор подвели трёх лошадей, он взял самую горячую и легко вскочил в седло. По тому, как он держал плётку, поводья и каких дал шенкелей, свидетелям стало понятно, что батюшка опытный наездник.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация