— Но как же… Или вы полагаете, что его могут оправдать?
— Я полагаю, что его не будут судить. Хотя бы потому, что еще не поймали. Да-да, милая барышня, вас обманули — как это ни неприятно, ибо я догадываюсь, кто убедил вас в том, что Харт арестован. Большому кораблю, вернее, тому, кто на нем прибыл, совершенно нет дела до вашего возлюбленного, и цель миссии англичан совершенно иная. Я это знаю. Кроме того, Харт никоим образом не может быть схвачен никакими англичанами, поскольку в данный момент находится довольно далеко от Тортуги, на континенте.
— На континенте?!
— Да, где-нибудь в сельве. Незадолго до моей… гм… гибели у Харта на руках оказались непреложные свидетельства того, что сокровища были вовсе не на Эспаньоле, а где-то в дебрях Новой Гвианы.
— Подождите, сэр Фрэнсис, я ничего не понимаю. Слишком много событий за раз: ваше чудесное воскресение, поход в сельву, какие-то свидетельства и… Вы уверены, что Уильям жив и ему ничто не угрожает?!
— В последнем совершенно не уверен: сказать, что ему не угрожает ничего, было бы наивно. Угрожать может что угодно, особенно в дикой сельве — так индейцы называют джунгли на берегах великих рек их родины. Но великий британский королевский флот и все его адмиралы, вместе взятые, Уильяму сейчас определенно не страшны.
— Сэр Фрэнсис, милый мистер Рэли, вы просто настоящий волшебник! Вы как… как ангел: сами воскресли и меня вернули к жизни. Кстати, а как вам удалось спастись? Расскажите, пожалуйста, это так интересно!
— Едва ли, милая Элейна, едва ли. Мое спасение только кажется чем-то необыкновенным — со стороны. Быть может, вы замечали, что многие вещи, которые кажутся людям привлекательными, яркими и замечательными, на самом деле гораздо будничнее и проще, чем о них думают? Между прочим, с теми же грехами и ошибками: большинство обывателей уверено, что ошибка — вещь поистине ужасная, даже хуже греха. Потому что грех — это страшно и поэтому даже по-своему красиво (ибо трагично), а ошибка глупа и смешна. А для простого смертного нет ничего хуже, чем показаться смешным.
— Как мне отблагодарить вас, сэр Фрэнсис, за то, что вы подарили мне надежду?
— Подарите мне при случает томик Шекспира, тот, что дала вам мадам Аделаида. И прощайте, дитя мое. Мне пора. Вы еще обязательно встретитесь с вашим Уильямом.
Псевдомонах поднялся и, надвинув капюшон на лицо, зашагал в сторону, противоположную той, откуда они пришли.
— Но как же вы, сэр…
— И ничего не говорите папеньке! Это смертельно не только для меня, но и для него!
Растерянная Элейна поднялась со скамьи и, отряхнув платье, двинулась обратно домой. Она была истинная дочь своего отца, посему в ее прелестной головке уже зрел план.
Глава 9
Господин, приятный во всех отношениях
Карибское море — Тринидад
Настойчивый стук в дверь каюты оторвал Кроуфорда от очень интересного занятия. Он брил бороду, то и дело вытирая лезвие бритвенного ножа о полотняную салфетку. На прикрученном к половым доскам столе возвышался роскошный шандал в стиле барокко, полдюжины свечей освещали помещение. В свете этой непозволительной роскоши парик, небрежно кинутый на спинку стула, отливал таинственным золотистым блеском, словно был сделан из золотых нитей. Кроуфорд трудился, облокотившись коленом на стул. На нем красовалась тончайшая батистовая рубаха, отделанная кружевами по вороту и манжетам, и облегающие светло-голубые панталоны из атласа. Такой же голубой, расшитый серебряными цветами по обшлагам камзол лежал на неубранной койке.
Бриг «Морская дева», шедший под французским флагом, разместивший на борту солдат, оружие, пушки и роскошный паланкин, привязанный к палубе и накрытый парусиной, подходил к порту городка Сан-Хосе
[14], столицы острова Троицы
[15], заложенного неким Антонио де Беррио. Ирония судьбы заключалась в том, что именно с этих берегов более ста лет назад испанские авантюристы собирались начать поиски рокового Эльдорадо — золотого города. Что ж, круг замкнулся. Сегодня в залив Парья вошел тот, кто найдет Эльдорадо.
Море было на редкость спокойно. Ветер дул самый благоприятный. Черное небо искрилось тысячами звезд. Смутные очертания острова медленно выступали из мглы.
Капитан «Девы» не раз ходил через пролив, однако маневрировать в темноте не рискнул и приказал бросить якорь на расстоянии четырех кабельтовых от берега. До рассвета оставалось около часа.
На корабле спали все, кроме капитана, сэра Кроуфорда, мистера Смита и вахтенных.
Кроуфорд не вмешивался в управление судном. Практически все время проводя у себя в каюте, он тщательно разбирал свой новый гардероб и пытался привести в порядок лицо, избавляясь от изрядно опостылевшей ему бороды.
Стук в дверь оторвал его от этого увлекательного занятия. Отложив бритву, Кроуфорд отпер дверь. На пороге каюты стоял безупречный и полный достоинства мистер Джон Смит.
— A-а, это вы, Смит. Все бдите?
Кроуфорд отступил на шаг, глядя на своего визави тем особенным взглядом, которым часто пользовался, когда бывал в свете. При этом, хотя глаза его были устремлены на собеседника, они смотрели как бы сквозь него, точно собеседник был всего лишь бледной тенью самого себя, если вообще не ночным кошмаром смотрящего. Поговаривали, что из-за этого взгляда у Кроуфорда даже состоялось две или три дуэли. Хотя в данный момент убийственный эффект был несколько смазан щекой, перепачканной мыльной пеной.
— Позволите зайти? — с преувеличенной любезностью осведомился Смит. — А что это вы сами бреетесь? При вашем положении…
— Боюсь быть зарезанным, — пояснил Кроуфорд, и было неясно, чего в его словах больше: серьезных опасений или горького сарказма. — И вообще, Смит, каким ветром вас прибило в мою гавань? Я, видите ли, занят. Хочу сойти на берег в человеческом виде.
— Наконец-то вы признали, сэр, что стремитесь выглядеть человеком. Признание болезни — это путь к исцелению, — Джон Смит вошел в каюту, выискивая глазами, куда бы ему сесть. — Впрочем, воспитание из вас человека не в моей компетенции. А вот насчет гавани я как раз хотел с вами поговорить.
— Насчет гавани? — Кроуфорд изящно приподнял бровь. — Я вас не понимаю.
— Мы, кажется, прибыли сюда ради одного и того же дела? — кротко спросил Смит. — Стоит хотя бы в общих чертах обсудить его, вы не находите? За время плавания мы не перекинулись и двумя словами. Пришла пора исправить это.
— Не вижу, что тут надо исправлять, — пожал плечами Кроуфорд. — Дело это мое. А вы всего лишь приставлены к моей особе наблюдать. Вот и наблюдайте в свое удовольствие.
Лицо Смита осталось невозмутимым.
— Не забывайтесь, сэр Кроуфорд. Я доверенное лицо сэра Леолайна! И прошу относиться ко мне с большим почтением, иначе я заставлю вас быть вежливым, милостивый государь.
