Еще двое крепких парней сидят на ящиках у самого входа,
очень неудобное место, хотя в зале вроде бы достаточно пустых не только мест,
но и столов. Зато контролируют входящих, тоже понятно. Это теперь понятно,
раньше бы не обратил внимания. Трое ребят и одна девушка расположились в самом
центре. Ребята и девушка слишком уж хороши, ну совсем не тянут на увлеченных
политикой, мускулы так и выпирают из-под пиджаков, а женщина при макияже и
женских аксессуарах, красивые груди и округлые плечи говорят о долгих
тренировках в фитнес-центрах, а теперь я догадываюсь, что, вполне возможно, не
только в фитнес, но и в таких, где ударом ломают кости, выворачивают руки,
умеют уходить от пуль и стрелять в ответ с обеих рук.
У глухой стены за столом одинокий господин средних лет,
эдакий моложавый Джеймс Бонд, перешагнувший пенсионный рубеж, но все еще
деятельный, активный и не забывший, как выпрыгивать из автомобиля и в прыжке
стрелять из гранатомета.
Он поднялся, я приблизился, остановился, глядя на него
вопросительно. Он улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы.
– Меня зовут Иван Антонов, – представился он. –
Иван Игнатьевич Антонов…
– Не очень удачно, – ответил я. – Имена родители
подбирают не наугад, а чтобы хорошо звучало вместе с отчеством. В России
никто не назовет сына Иваном, если самого зовут Игнатом. Игнат Иванович –
другое дело.
Он улыбнулся еще шире, развел руками.
– Да, это серьезный прокол. Тем более досадный, что над
программой работают и выходцы из России.
Мы сели напротив, не пожимая друг другу рук, что и понятно,
незнакомым руки не подают в приличном обществе, вдруг он да Чикатило
переодетый, а я уже приличный, уроки этикета беру, раз уж дают на халяву.
Парни в нашу сторону даже не взглянули, но женщина встала и
подошла с видом заправской официантки, милая такая девушка с усталым
крестьянским лицом, заспанная, слегка помятая, поинтересовалась слабым голосом,
желаем ли выпить или чего-то еще. Я не стал выяснять, что она имеет под
этим чего-то еще, глядя на двух зрелых мужчин, заказал легкий обед и кофе,
обязательно горячий и с сахаром, господин Антонов попросил принести стакан сока,
но обязательно свежеотжатого. Официантка почему-то обиделась, ушла, усиленно
двигая крутыми, как конский круп, бедрами. Мне показалось, что переигрывает,
изображая официантку, ну да ладно, никто и не делает вид, что верит.
Оставшись наедине, некоторое время молча рассматривали друг
друга, наконец «мистер Антонов» улыбнулся еще шире, вот она, тренировка на
гамбургерах, произнес с чувством:
– Прежде всего позвольте поздравить с прекрасно выбранной
идеей. Уже и в России мало кто сомневается, что президентом станете вы. Но это
сразу всколыхнет весь мир! Вы не подумали, что такое решение разом не только
перекроит карту планеты, но и всю цивилизацию? И не в течение сотен лет,
как это бывало раньше, а вот так сразу?
– Подумали, – ответил я коротко.
– Да? Хорошо, а как, по-вашему, должно отреагировать
правительство Соединенных Штатов?
Я пожал плечами.
– Немедленно.
– То есть?
– Америка окажется прижата к стене, – объяснил
я. – Ей хотелось бы затянуть решение этого вопроса, создать многочисленные
комиссии и долго обсуждать неожиданное предложение. А потом, если и
принимать, то на известных условиях…
– Так-так, – поторопил он, – пока все верно. А
дальше?
– Но наши восточные соседи, – сказал я, – Китай,
Япония и весь исламский мир, уже сейчас встревожены программой партии
националистов. Боюсь, там не просто следят за рейтингами и подготовкой к
президентским выборам, но и начинают готовиться. Так что Америке, если не хочет
увидеть китайские танки в Европе, придется поторопиться.
Он всплеснул руками.
– Но… как?
– Просто принять Россию в качестве одного из штатов, –
ответил я. – Правда, для одного великовата, все-таки Россия, или, как
говорят демократы, «эта страна», и сейчас в несколько раз крупнее США, придется
ее разделить на сотню новых штатов. Или на десяток. Не думаю, что Восточную
Сибирь надо расчленять на штаты. А если и придется, то не больше чем на
три-четыре… Словом, если Россия войдет в состав США, ни Китай, ни Япония не
рискнут протянуть лапы. Правда, исламские государства все же попытаются, у
них-де единоверцы и потому стратегические интересы, но это уже дело Америки,
что она им позволит, а что не позволит. Конечно же, мы будем вместе с нею
защищать… эти земли.
Он неотрывно смотрел мне в глаза, стараясь прочесть что-то
еще, помимо простых и ясных слов, ведь политики если говорят ясно, то ищи
двойной, а то и тройной смысл, а также примерно шесть вариантов истолкования.
– И каков будет статус этих… новых земель?
– Сюда, – ответил я с неохотой, – придется не
просто «привлекать инвестиции», как пытается безуспешно делать нынешний
президент, здесь надо предлагать заводы и фабрики вместе с землей!
Безвозмездно, то есть даром. Дарить, навязывать принять в свое имущество
обширные земельные угодья с населяющими те просторы деревнями… Каков их будет
статус? Да любой! Отдаем фактически в рабство, в крепостные,
просто надеемся на то, что в США рабства уже вроде бы нет, и к нашим… гм,
уже новым вашим людям отношение будет мягче. Конечно же, они не вправе будут
рассчитывать на все те блага, которыми пользуются жители Штатов сейчас. Может
быть, вообще никогда не смогут… я говорю о нынешнем поколении, избалованном
идеями своего превосходства из-за какой-то непонятной духовности, но уже дети,
выросшие в других условиях, ставшие коренными американцами…
Он отмахнулся.
– Вы сами в это верите? Школьное образование так просто не
повернешь. У вас сколько учителей? Семнадцать миллионов?.. Где мы в
Штатах… да пусть и Англию пощиплем… наберем столько свободных учителей, да еще
говорящих по-русски, чтобы в корне изменить мышление детей?
Я пустил в ход последний козырь:
– Но что-то же делать надо?.. Россия может быть сильной
только при тоталитарном режиме. Но теперь это исключено, тоталитаризм не
пройдет, так что развалится и, увы, будет поглощена Китаем. Вам это надо, чтобы
китайские танки подошли к границам Западной Европы?
Лицо его дернулось, я понял, что попал в больное место.
Наверняка их аналитики и так время от времени деликатно напоминают о растущей
китайской угрозе. А иногда и неделикатно, когда Китай демонстрирует очередной
прорыв в технике, спускает очередную атомную подлодку или запускает особо
крупный спутник, начиненный неизвестно чем. А после запуска китайского
космонавта в Китае вообще началась космическая гонка, уже готовят к запуску
ракеты с деталями для строительства орбитальной станции. А оттуда Штаты
можно поразить сверху любым оружием.
– Вы подняли, – проговорил он осторожно, – очень
сложный вопрос. Я, естественно, к нему не готов. Не только отвечать не готов,
но, как понимаете, не готов даже выслушать… в полной мере. Сперва нужно
встретиться нашим специалистам в этих вопросах.
