Это уже победа, я ощутил облегчение. Боюсь, по моему лицу
это стало заметно, в уголках глаз «господина Антонова» появились крохотное
морщинки, я сказал поспешно:
– Только не тяните! Как вы понимаете, мир всегда запоздало
реагирует на новые идеи, но едва в Китае и Японии примут нас всерьез, то
постараются не упустить добычу, которую привыкли считать своей и только своей.
Он кивнул, лицо очень серьезное.
– Мы проведем первое совещание в обстановке высшей
секретности. Куда более высокой, чем охраняются атомные секреты. Должен
сказать, что вы хорошо все продумали, но все же страшно рискуете. А вдруг
Америка откажется принять Россию? Несмотря на те мифы, которые в Штатах создают
и распространяют о себе, их общественный строй очень уязвим. Как и мораль,
религия, устои. Их и так расшатывают изнутри, размывает приток иммигрантов, но
что будет, если вот так сразу принять огромную массу в сто двадцать миллионов
человек? Да не просто сто двадцать миллионов, а именно людей, отвыкших
трудиться, работавших только из-под коммунистической палки?
– Уже работают под палкой экономики, – возразил
я. – Еще как работают! Это у вас в Америке… я угадал?.. есть законы о
труде, а у нас работают по три смены, как у вас вкалывали в самом начале
капитализма. Но я проблему понимаю, в этом случае можно ввести ограничение на
передвижение. Вся Россия, к примеру, уже в составе Соединенных Штатов, однако
выезд из нее в Штаты пока что отложен на два-три года. Пока здесь не будут
введены все те нормы и все то отношение к труду, как в Штатах. Тогда и наши
охотники за длинным рублем не попрутся за океан, у нас можно будет заработать
не меньше.
Он помолчал, в глазах сомнение. Никогда еще Соединенные
Штаты не оказывались на такой опасной грани: не принять Россию – ее тут же
захватят Китай, Япония, исламские государства, а принять – как справиться
с такой ордой, с такими пространствами? Тем более что сами русские весьма
невысокого мнения, говоря очень мягко, о своем уме, своем трудолюбии или своей
нравственности. Американский налогоплательщик вовсе не жаждет отдать хотя бы
доллар на освоение новых территорий. И хотя это обещает неимоверное
могущество Штатам в недалеком будущем, однако же доллар нужно будет потерять
сейчас, а тысячу долларов на каждый вложенный получат дети, а то даже внуки!..
– Вы очень рискуете, – повторил он. – Впрочем, это
всегда было характерной чертой России. Пан или пропал, была – не была,
либо грудь в крестах – либо голова в кустах… и еще сотни подобных
изречений, которых вообще нет у других народов.
– Рискуем, – согласился я. – Но мы по этой дорожке
пойдем твердо. Ведь это в первую очередь вы хотели выяснить?
Он улыбнулся, глаза не отрывали цепкого взгляда от моего
лица, фиксировали малейшие изменения лицевых мышц, следили за движением глазных
яблок. Я, в свою очередь, постарался посмотреть на него глазами Юлии: лжеца
выдают руки, к тому же человек, говорящий неправду, постоянно вертится, а кто
знает эти признаки, вообще застывает, как статуя. Но этот «господин Антонов»
держится очень естественно, даже слишком, на мой взгляд. Вруна чаще всего
выдают бегающие глазки, потому вруны стараются смотреть прямо и чисто, чуть ли
не в гляделки играют, Антонов же смотрит прямо, но с механическим постоянством
время от времени переводит взгляд то на салфетку, то на проходящую мимо
крутобедрую официантку. Или это я начитался этикетов всяких и стал слишком
подозрительным, ну прямо как Лукошин? Да, наверное, становлюсь слишком уж
подозрительным, и все эти теории насчет того, что лжеца легко распознать по
десятку заученных приемов, – фигня. И самое главное: зачем ему врать?
Если уж по-честному, то это он сейчас должен стараться поймать меня на брехне.
– Вы очень откровенны для политика, – проговорил
он. – Да, нас очень интересует, насколько это… не предвыборный трюк.
Я же говорю, вы очень откровенны.
Я сдвинул плечами.
– Я не политик. Задача, которую я взвалил на
себя, – помочь России войти в западный мир так, чтобы самой стать этим
западным миром. Тем самым укрепив и Запад своим многочисленным народом белой
расы, христианской культуры, гигантской территорией, несметными запасами недр…
А потом, не знаю, могу вернуться на кафедру философии. Мне там нравилось.
– Нам всем нравится детство, – ответил он
серьезно. – Но в детстве нельзя оставаться вечно. Хорошо, я в самом деле
верю, что вы абсолютно искренни в своем стремлении. Более того, я почти верю,
что ваш совершенно безумный план удастся!
Некоторое время мы, приятно улыбаясь, смотрели друг другу в
глаза. Конечно же, мое лицо сейчас, как и на протяжении всего разговора,
записывалось с трех, если не больше, сторон, чтобы аналитики дали
профессиональное заключение, в каком месте я соврал, где промедлил с ответом, а
где, напротив, чересчур поспешил, что означает домашнюю заготовку. Точно так же
проанализируют и всю записанную речь. Это все другие записывающие установки
глушат, но сами записывают, я читал на новостнике о таких штуках.
Он достал из бумажника купюру и положил на стол.
– Это за сок, – объяснил он. – У вас, смотрю,
свежеотжатый? А мы только-только переходим на этот стандарт. Так что вы
кое в чем нас даже обогнали.
– Скоро не будет этого «нас», «вас», – ответил я.
Глава 7
Благодаря Интернету любой обыватель, будь это даже вечно
пьяненький слесарь дядя Вася, может видеть то, что совсем недавно было
привилегией разве что генсеков и президентов: на различных сайтах выкладываются
фото и даже ролики, переданные со спутников. Часть этих спутников чисто
погодные, часть – шпионские. Может быть, правительства и рады бы
засекретить сведения, но хакеры с завидным упорством взламывают защиту и всякий
раз выкладывают секретные сведения в открытый доступ.
Лысенко, как самый продвинутый из гуманитариев в Интернете,
предположил, что на хакеров по большей части ссылаются, чтобы самим дать
информации просочиться к широкому потребителю. Более того, если бы Пентагон сам
выложил какие-то якобы секретные бумаги в открытый доступ, на них и не
взглянули бы, а вот когда их выкрадывают и выкладывают лихие робин гуды, то тут
смотреть ломанутся даже завсегдатаи порносайтов.
На десятке сайтов можно увидеть военные аэродромы с
засекреченными самолетами, тщательно замаскированные шахты ракетных установок,
в боевом порядке корабли в океанах. Четкость настолько изумительная, что можно
рассмотреть рисунки на боках истребителей, расположенных на палубах авианосцев.
Лукошин ежедневно приносил распечатки кораблей японского
флота и китайской армии. Нет, Китай тоже проводит устрашающие учения,
придвигаясь все ближе к Тайваню, но все-таки со стороны Китая главная угроза в
его сухопутной армии, в то время как Япония все-таки отделена проливом, ей
понадобится весь-весь флот, чтобы сопровождать и охранять массу десантных
кораблей.
– А вот посмотрите сюда, – сказал Лукошин. Он
расстелил на столе карту, повел пальцем по акватории Дальнего Востока. –
Китайский флот, помимо всего прочего, очень внимательно следит за американским.
Наблюдает за всеми маневрами. Самолеты с их авианосцев периодически пролетают в
опасной зоне над американцами, провоцируя, проверяя. Странно, но то же самое делают
и японские летчики.
