Я покрутил головой.
– Какие приказы? Я просто сигнализирую!
– Нет, Борис Борисович, это был приказ. И вы сами
ощутили, что уже можете приказывать. А формально власть перейдет к вам
через три дня.
– Через три только выборы, – напомнил я. – А инаугурация
и все такое – очень не скоро.
– В этот раз все будет по-другому, – заверил он.
Я смолчал. Понятно же, что сейчас Россия все делает
впервые.
Каждое утро чувствовал, как недостает Беловича, Дятлова,
Власова, Игнатьева, стискивал челюсти, жмурился от стыда и боли. Бездарно
растерял ближайших друзей, проморгал, просмотрел, а политик обязан смотреть не
только вперед, но и по сторонам…
И с каждым днем все больше кажется, что не
справедливость вершил, а просто мстил за Беловича. Тот же Гвоздев получше
равнодушной и пьяненькой скотинки, что, не пошевелив пальцем, окажется совсем в
другой стране.
Или отомстить – это тоже справедливость, только попроще?
А как недостает отточенных умов Ротмистрова, Левакина!
Только Ольхин из старой редколлегии принял нашу сторону, но он стар, почти не
выходит из дома, а общения по телефону маловато в нашей ситуации. Ульев вообще
потерял всякий интерес к политике, у него назревает открытие, что позволит
навсегда избавить людей от злокачественных опухолей…
Сегодня с Бронштейном и Штормом, он ради такого события
переехал в Москву и помогает мне в предвыборной кампании, прикидывали сценарии
развития событий, заспанный Лысенко принес только что полученные снимки со
спутника. Понятно, американского, а снимки выкрали и выложили в свободное
пользование. Я рассматривал и чувствовал, как холодная безжалостная лапа
сжала сердце. Не люблю оружия, вот такой я пацифист, хоть и мужчина, а здесь
танки рядом с городом, бронемашины, тяжелые орудия, грузовики с топливом. Пока
рассматривал, двигая по столу, как в пасьянсе, Лысенко напомнил со значением:
– Вблизи нашей границы.
– Давно?
– Давно, – ответил он сокрушенно. – Мы обратили
внимание сразу, тогда в самом деле шли маневры, но после них воинская часть так
и осталась. Там все затихло, а у нас постепенно забылось.
– И забылось?
– Да. Замечают то, что шевелится. А эта армия затихла и
не двигалась.
Бронштейн заметил:
– Китайцы умеют ждать. И накапливать силы. Для них нет
ничего тяжкого отложить победу на год, два или даже тысячу. Для такой древней
страны, что живет, как страна, а не скопище политкорректных личностей или,
напротив, косоруких раздолбаев, это не внесет разброд и шатания.
Лысенко покачал головой, развернул рулон бумаги и придавил
края книгой.
– Читайте. Похоже, время ожидания для Китая кончилось.
Мои плечи передернулись, словно попал под струю морозного
ветра. Бронштейн начал вслух зачитывать места из этой распечатки перехваченного
секретными службами разговора: представители Китая, Японии, а также Индии
планируют срочную встречу «в верхах». Повестка дня не разглашается, но
комментаторы сходятся во мнении, что других толкований быть не может: разговор
пойдет о неожиданной идее, охватившей загадочную и непредсказуемую Россию. Русские
снова удивили весь мир: сперва отказавшись от идеи строить коммунизм, а теперь
от всяких попыток вести Россию «особым путем», как пробовали уже пару последних
столетий.
Только сейчас я обратил внимание, что Лысенко едва держится
на ногах, глаза воспаленные от бессонницы, пошатывается даже в кресле. Голос
проскрипел, как у больной вороны:
– Надо спешить!
– Знаю, – буркнул я.
– Знать мало, – огрызнулся он сонно. – Если не
сумеем что-то предпринять, то не спасем Россию, а ускорим ее крах. После
совещания двинут войска на захват Сибири! Им надо опередить американцев.
Я развел руками.
– Что мы можем сделать? Я не могу отдать приказ
перебросить войска на границу. Я еще не президент. Могу только
подсказывать отдельным людям, уже вовлеченным в сферу нашего влияния.
А президент, черт бы его побрал, занят только тем, что спешно
пересматривает свою предвыборную программу, сколачивает коалицию с
конкурентами, обещая им голоса в правительстве! Было время, когда я его уважал…
Сейчас надо бросить все наши войска до последнего солдата, хрен с нею, западной
границей!.. Всех, даже пограничников и таможенников! Завтра уже будет поздно.
Он насупился.
– Знаю наши темпы! Будут переползать к границе полгода, если
не больше. Какие новости от нашего посла в США?
– Ведет усиленные переговоры с администрацией. Они тоже в
шоке, застигнуты врасплох, как и в случае с внезапным падением СССР. Сейчас
спешно вырабатывают линию поведения.
– Не спешат…
– Спешат, – возразил я. – Наши в посольстве
докладывают, что заседают сутки напролет. В здании администрации свет не гаснет
вовсе, люди работают и ночами. Все понимают, что сейчас решается очень многое.
Россия снова явила миру образец нового поведения, но никто к нему не был готов.
Ни на Западе, ни на Востоке.
Глава 9
День мой заполнен совещаниями, встречами, беседами,
интервью, переговорами. Когда я занимался наукой, именно за это презирал
политиков, теперь вижу, что без этого не сдвинется даже камешек в нашем деле, и
с утра до ночи работаю языком, к вечеру он уже распухает, как у утопленника.
Сегодня у меня необычный гость: решил пожаловать сам
премьер-министр. Да, тот самый красавец с хорошо поставленным голосом и
картинной внешностью, настолько хорош, что так и видишь дурака, но на самом
деле не дурак, далеко не дурак, а вообще один из умнейших людей в
правительстве. Конечно, президент умнее себя не терпит, это естественно, но
этот сумел прикинуться умным дураком, теперь все понимают, что это значит, стал
незаменимым человеком в правительстве, продолжал сохранять сытенький вид
довольного всем человека без всяких амбиций и в конце концов был поставлен
премьером.
Он еще неделю тому пытался пригласить меня в Кремль на
беседу, я отказался, а встретиться на нейтральной территории он не захотел.
Потом все контакты внезапно оборвались, пошла череда покушений.
Я переспросил Юлию:
– Он так и сказал, что приедет после обеда?
– Да, шеф.
Я подумал, поколебался, самое время уехать сейчас на
другой конец города, у меня дела, я не состою на службе у правительства, он не
может вот так взять и явиться ко мне без уточнения времени, только лишь изволив
сообщить о своем желании посетить нас…
Лысенко смотрел выжидающе, помалкивал, но обрадуется, если
уеду. Надо этих, из правительства, щелкать по носу. Тем более сейчас, когда
понимают, что почва выскальзывает из-под ног.
