– Подготовь на каждого распечатку, хорошо? Начиная с имени и
отчества, у кого как принято, а также… словом, то, что я должен знать о каждом.
Кто за это отвечает?
– Завпротокольным отделом, замглавы администрации. Он же
руководитель сектора встреч высоких должностных лиц.
– Давай его сюда!
Он предложил нерешительно:
– Может быть, я ему передам?
Я поморщился, признался:
– Вы правы. Что это я везде сам? У меня штат… А я
уже не сержант.
Он ушел, почти сразу же дверь отворилась снова, я удивленно
вскинул брови, не сразу узнал в тучном господине в хорошо подогнанном костюме,
умело скрывающем выпирающее брюхо, Лукошина. Чисто выбритые щеки слегка
подрагивают на ходу, как розоватое желе, подбородок с глубокой ямочкой, скулы
хороши.
– Здорово, – сказал я ошарашенно. – А зачем?
В Штатах бородачей больше, чем в России.
Он кивнул Юлии, она тоже смотрит с живейшим интересом, в ее
глазах удовольствие, любит опрятных людей, покосился на визажистку, а мне
сказал с самым независимым видом:
– Вот и будем их учить культуре. Миклухо-Маклаи мы или
нет?.. Господин президент, я по делу. В Китае срочно отстранен от должности
Хуань Гун. Он был известен как сторонник более мягкой линии.
– Значит, мы все же застали их врасплох, – ответил я.
– Хуань Гун планировал массовое заселение Сибири толпами
поселенцев, а вот его соперник…
– Он и встал на его место?
– Пока временно, но за его спиной армия, а также все
воинственно настроенные политики.
– Понятно. Как складываются отношения с администрацией?
– Налаживаю контакты, – сказал он сумрачно. – Им
нужно время, перестраиваются со скрипом. Это мы уже с полгода живем новой
идеей, вжились, срослись с нею, а они только сейчас разворачиваются… С другой
стороны – у них ресурсы!
– Действуйте, – сказал я. – Весь мир пришел в
движение с нашим избранием. Такого еще не было со времен Великого Переселения
Народов.
Лукошин оглянулся, в кабинет вошли два человека, это Палеев,
как глава администрации, привел атлетически сложенного мужчину средних лет с
выправкой военного.
– Господин президент, – сказал он, – рекомендую
этого человека на должность начальника вашей охраны. Прежний, увы, предпочел
уволиться.
– Достойный поступок, – согласился я. – Если вас
устраивает, господин…
– Коршунов, – ответил он с поклоном. – Я тоже
не разделяю ваши убеждения, господин президент, но я превыше всего ценю
воинскую присягу и верность президенту.
– Добро пожаловать, – сказал я. – Приступайте к
своим обязанностям. Вы лучше знаете, что нужно делать в своей области, я знаю,
что делать в моей. А здесь мне, как чудится, все же защищеннее, чем в прежнем
офисе…
Он перехватил мой взгляд, покачал головой. Не хитрите,
сказал он, не хитрите, господин президент. Вы уязвимы, как никто другой в мире.
Да, вы – президент, а президента охраняют… как президента. Но охраняют не
запрограммированные роботы, а живые люди. И дело не в том, что люди
совершают ошибки, а в том, что у всех есть симпатии и антипатии.
Глава 12
Юлия увела визажистку в маленькую комнатку, где подождут
начала трансляции по телевидению, до нее полчаса, а перед самым началом что-то
еще подправят, я быстро переговорил с Коршуновым насчет порядков в Кремле.
К моему удивлению, он оказался лично знаком с Терещенко, и,
когда я посоветовал привлечь того к работе, Коршунов признался:
– Будете смеяться, но я уже успел с ним поговорить на эту
тему.
Я удивился:
– Когда?
– Как только Палеев предложил мне заняться вашей охраной.
Я решил, что вам будет комфортнее в окружении тех людей, которым доверяете
полностью, связался с Терещенко… мы с ним некогда заканчивали одно заведение,
только я был на два курса старше.
– И что же?
Он развел руками.
– Отказался.
– Почему?
– Ответил честно: там получает в двенадцать раз больше, чем
на службе охраны президента. К тому же он – глава охранной службы,
подчиняется только Куйбышенко и Уварову, а здесь первым не будет.
– Жаль, – ответил я. – Ладно, будем просто
дружить. Меня с ним тоже связывает пара интересных эпизодов.
Коршунов кивнул, похоже, уже знает многое, наверное, от того
же Терещенко, старые друзья помогают друг другу хотя бы информацией, начал
методично рассказывать, что Кремль будет лихорадить первую неделю: сейчас он
начинает шерстить всю систему безопасности и удалять из секретной службы тех,
кто мог бы руководствоваться симпатиями или антипатиями. Это не значит, что
кто-то из них сам мог удавить меня голыми руками, хотя и такое не исключено, но
вполне может дать возможность террористу подойти для выстрела или даже на
расстояние ножа.
Пока что для моей защиты будут использоваться все те же ограждения
и ряды ОМОНа, а также секретные агенты в штатском в толпе. Для
передвижения – одинаковые черные лимузины с одинаковыми номерами, а в
особо опасных местах или для дальних поездок уже не привычные пять-шесть, а до
десятка, пусть возможный террорист попытается угадать, в каком президент, а в
каком только охрана. И, конечно же, многочисленные двойники. Раньше это было
только темой для анекдотов, но двойники в самом деле используются постоянно, а
с нынешней техникой, боюсь, моя родная мать не сразу отличит, где ее сын, а где
не совсем он.
Но все равно вы, господин президент, так тряхнули Россию,
что сейчас нет человека, который относился бы к вам равнодушно. Впервые опросы
показывают, что все разделились на четко выраженные группы: одни нового
президента обожают, другие – ненавидят, а равнодушных просто нет. Всего
лишь потому, что это не проблема Курильских островов: они далеко, отдать или не
отдать – разницы для россиянина особой нет, да многие признаются честно,
что просто не могут разобраться, что лучше: отдать или не отдать, а вот с
присоединением к Штатам всем все ясно! Либо «ура», либо «долой сволочь».
Сейчас, как мне прозрачно намекнул Коршунов, все
телохранители и агенты секретной службы повязаны с моей жизнью так, что, если
со мной что-то случится серьезное, они не просто потеряют теплые места и
высокие жалованья, но и жизни. По крайней мере те потеряют, кто допустил
преступную ошибку.
Но, подумал я хмуро, когда это останавливало фанатиков?
Разве сейчас останавливает шахидов? Разве бомбисты пытались спасти свои жизни и
скрыться, когда стреляли или бросали бомбы в царя?
Мы еще не закончили с Коршуновым, явились Конецпольский и
Горшков. Коршунов обменялся с ними рукопожатием и сразу же покинул нас, а
главный разведчик страны доложил с ходу:
