Наступило тяжелое молчание. После долгой паузы нарушил его
Конецпольский:
– Они собирались двинуться не раньше, чем будут полностью
уверены в блицкриге. Таком, чтобы общественность поняла: протестовать и
требовать остановиться – бесполезно. Они и остановиться намеревались там,
где… откуда выковырнуть не сумеют. И так быстро, чтобы в ООН не успели
собраться на совещание по поводу создавшейся ситуации. Однако теперь, когда
господин президент вот так обострил ситуацию…
Горшков переспросил:
– Сколько, говоришь, у них в колоннах?
– Увы, по два корпуса в каждой. А мы сейчас в состоянии
от силы выставить три… По два в каждой – это двенадцать. Что значит –
двадцать четыре тяжелые дивизии. Мы не в состоянии наскрести по всей России и
половины тех танков, что сейчас стягиваются с китайской стороны к нашей границе!
Горшков горестно вздохнул.
– Что танки… С танками понятно. Если не удастся всех
перебить с самолетов, то можно накрыть ядерными ударами. А вот
миллионные толпы переселенцев не накроешь… негуманно.
Я слушал их внимательно, поинтересовался:
– А что насчет Тайваня?
Конецпольский хмыкнул. Говоря о Китае, как-то забываем про
Тайвань, небольшой остров, население совсем крохотное в сравнении с
полуторамиллиардным континентальным Китаем. Туда в свое время отступила гоминьдановская
армия под ударами Красной Армии Китая, в которой не только военными
инструкторами, но и основной ударной силой были советские танкисты, летчики,
артиллеристы. Так вот больше половины войск континентального Китая постоянно
демонстрировали, что Тайвань принадлежит им и что они вот-вот захватят его
силой, по праву… по праву того, что это исконно китайский остров.
И сколько американцы ни брали Тайвань под свою защиту, угрожая Китаю
войной, если тот попробует вторгнуться на Тайвань, однако Китай никогда не
отказывался от своих прав на этот остров. И все его войска постоянно
нацелены на Тайвань, его военные самолеты постоянно нарушают воздушное
пространство Тайваня, а военные корабли демонстрируют готовность вторгнуться в
пограничные воды острова и высадить десант.
– Вы правы, господин президент, – ответил
Конецпольский. – Вы правы. Значительная часть сил была оттянута от
противостояния с Тайванем. Там остались только наименее маневренные части, а
самые мобильные начинают перебрасываться к границе с Россией.
Я спросил настойчиво:
– А что тогда, в конце концов, означали те
широкомасштабные военные маневры Китая перед Тайванем?
Конецпольский не успел ответить, вмешался военный министр:
– А ничего!
Я повернулся к нему:
– Что вы хотите сказать?
Он ощутил по моему холодноватому тону, что нужно отвечать
более развернуто, пояснил вынужденно:
– Тайвань, несмотря на его небольшие… в сравнении с
континентальным Китаем размеры, защищен прекрасно. Напомню, что туда отступила
китайская армия под руководством генералиссимусса Чан Кайши, в самом деле очень
опытного и умелого полководца. Они еще тогда так укрепились, что войскам
Красной Армии Китая даже с нашей помощью нечего было и думать идти на штурм.
А сейчас там средства обороны такие, что к острову не приблизиться! Все
транспортные суда потопят, а самолеты собьют. Так что Китай только делает вид,
что готов напасть на Тайвань, чтобы отвлечь внимание России от своих истинных
целей.
– А также военные силы Америки, – жутковато
спокойным голосом добавил Конецпольский.
Я хмуро кивнул, он озвучил то, что я думал и сам. На
фиг Китаю силой захватывать Тайвань, с которым прекрасно ладит, торгует, с
которым налажены прочные связи. Хотя никогда не отказывается от своих
территориальных претензий к Тайваню, но и Тайвань не отрицает, что
Тайвань – Китай, разница только в идеологии, но так как там китайцы по обе
стороны баррикады, то они прекрасно понимают, что рано или поздно все равно
сольются в единую державу. Народ, у которого за плечами пять тысяч лет истории,
умеет ждать.
– Да, – сказал после молчания Горшков. – Это
отвлекающий маневр. На Тайвань нападать не будут, зато встревоженные штатовцы
стянули на защиту Тайваня все силы. А тем временем китайская армия
пересекает границу…
Он взглянул на часы. Горшков тоже посмотрел, поежился,
взглянул на меня.
– Полагаете, господин президент… вломятся вот так сразу?
– У них было время отдохнуть, – ответил я. –
Что говорят американцы?
– У них заняло чуть больше времени на сборы двух
воздушно-десантных дивизий. Они китайцев боятся, потому хотят встретить во
всеоружии. Их специалисты прибыли еще вчера, проверяют наши взлетные полосы для
приемки тяжелых самолетов. Те начнут прибывать через три часа. Но потребуются
еще сутки на разворачивание в боевые порядки.
– А сколько китайцам до тех аэродромов?
– Не больше шести часов для их танковой армии.
– Проклятье, – вырвалось у меня.
Глава 13
Сотрудники Протокольного отдела сбивались с ног, никогда еще
столько глав государств не приезжало с визитом в Россию одновременно. Все, как
объявлено, прибыли на инаугурацию нового президента, однако даже подросткам
понятно, что ими движет в первую очередь. Как соообщил с тревогой и
одновременно ликованием Палеев, не хватило всех-всех машин Протокольного
отдела, чтобы встречать иностранных глав государств, пришлось привлечь лимузины
других служб.
На встречу гостей и обеспечение их безопасности были брошены
почти все сотрудники секретной службы. Правительственные самолеты заходили на
посадку один за другим, диспетчерские службы работали как на пожаре, а на поле аэродрома
тягачи постоянно маневрировали, оттаскивая самолеты на стоянки, в то время как
на посадочную полосу уже садился следующий огромный самолет с главой другого
государства и его многочисленным штатом.
У меня не было возможности даже бросить взгляд на экран,
слышал только доносящиеся звуки гимнов, короткие речи, команду: «На караул!»,
звучал чеканный шаг почетного караула, заглушаемый оркестром, но глазами я
пробегал листки со своей речью, что-то брал на вооружение, но в основном
придется импровизировать, никто в мире не может за меня сказать все то, что
должен сказать именно я.
Палеев положил передо мной новую пачку фотографий.
– Вот остальные государственные деятели, которые прибудут на
инаугурацию. А это к ним сопроводиловки: кто, когда, с кем. Отдельно –
заключение врача.
– А врача зачем?
– Состояние здоровья государственных деятелей
засекречено, – ответил Палеев, – приходится вот так, визуально.
К счастью, опытный врач по одному виду пациента легко ставит диагноз. Да
мы сами смотрим на рожи друг друга, понимаем, кто если не болеет, то
предрасположен… А если вот такой детальный анализ, то можете быть уверены:
у президента Франции очень больной желудок и никудышные почки, а у
премьер-министра Англии, несмотря на его вид бодрячка, – гнилое сердце,
хоть сейчас на пересадку.
