Она засмеялась, блестя живыми яркими глазами.
– Отстаете, Борис Борисович!
– Отстаю, – согласился я.
В машине она восторгалась и спутниковой навигацией, и роскошным
креслом, и стереозвучанием, я польщенно улыбался, когда хвалят машину –
хвалят хозяина, без особой нужды играл в шахматку, демонстрируя привод на все
четыре колеса и скоростные качества.
Дорога пошла на широченный мост, по обе стороны гирлянды цветных
фонариков, такие зажигают перед Новым годом, но еще рано, неужели я забыл о
каком-то важном празднике?
Все чаще обгоняем автомобили с кокетливо задранными
задницами, они мне напоминают гомосеков, на другой стороне моста та же старая
часть города, вся в невысоких кирпичных домиках. Низкие, очень неуютные, но
снести эти серые двухэтажки нельзя: история! В каждом из них кто-то бывал,
а то и жил.
Но все равно нет во мне, ну нет ожидаемого трепета
почтительности! Даже в древнем Кремле, где Царь-колокол, который никогда не
звонил, Царь-пушка, из которой выстрелить невозможно, даже там не чувствовал
священного восторга. Какая древность, когда на расстоянии вытянутой руки и
древние акрополи Эллады, и Колизей Рима, и египетские пирамиды, и стелы
Хаммурапи, и гробница Тутанхамона!
Промелькнул огромный плакат, при виде которого я поморщился,
словно прикусил на больной зуб: приглашает к себе какой-то «Строй-city», да,
именно так и написано. Половина слова по-русски, другая – по-английски.
Пока я рассматривал, нас обогнал «каблук» с надписью по всему борту «Chandler»:
служба технической помощи…
Озлившись, я начал посматривать по сторонам внимательнее и
только сейчас увидел то, что уже давно вкрадывается в нашу жизнь, но почему-то
не замечаем: едва ли не треть реклам и вывесок на английском! И никто не
спорит, не возмущается, все нашенское легко и без сопротивления уступает
западному… и эти сраные россияне почему-то еще уверены, что сохранят и поднимут
Россию? Именно как Россию, без всяких западных инвестиций, западных менеджеров,
вообще чего-либо западного… Как? К а к?
Юлия искоса наблюдала за моим лицом, спросила мягко:
– Тучи враждебные злобно гнетут?
– Да, – ответил я. – Да.
– Какие?
– Дурость наша. Мы уже отдали Россию, но отдали молча.
Отдали, но сами себе в этом не признаемся. Как страусы сунули головы в песок,
ждем…
Она слегка раздвинула губы.
– Чего?
– Что пронесет, – ответил я. – Само пронесет. Вот
что-то такое случится, Бог возьмет и спасет Россию. Просто так, ни за что. Он
вроде бы дураков и убогих любит!..
– Вы в это не верите?
– А Дарвин на что? – огрызнулся я. –
Я верю в закон выживания. И закон отсеивания слабых! Этот закон тоже
Бог установил, Дарвин его только сформулировал.
Когда ехали через эту половинку центральной части, снова
попался этот «Строй-city», видать, крупная фирма, а засмотрелся на табличку с
надписью «Никитский бульвар», там зачем-то продублировано надписью «Nikitskiy
boulevard»… так-так, вон и еще масса улиц! Это не говоря уже о многочисленных
казино и развлекательных заведениях, где названия кричат сами за себя: «Ричард
Львиное Сердце», «Монтесума», «Фараон», «Дюрандаль», «Эскалибур», «Kamelot»… Ну
да ладно, можно еще вообразить, что владельцы настолько заинтересованы, чтобы
заглянул кто-то из иностранцев, что плюют на соотечественников, но каким надо
быть идиотом, чтобы на крохотную пивную забегаловку нацепить вывеску
«Eldorado»?
А если не идиот, то кто?
Сердясь все сильнее, я увеличивал скорость, скоро и на
крайней левой стало невмоготу, пошел по середине шоссе, играя в шахматку.
Раньше, когда у меня был старенький опель, я сигналил, мигал фарами, чтобы
уступили дорогу, а теперь проще обойти самому, чем ждать, пока сдвинутся с
места.
По всей огромной Москве пока что не встретил ни «Илью
Муромца», ни «Князя Владимира», или кого-то из прославленных князей, начиная от
князя Кия и Рюрика, а вот Ричардов Львиное Сердце только на своих маршрутах
насчитал одиннадцать, начиная от ресторанов и кончая пунктами для приема
посуды.
– Мать вашу, – вырвалось у меня, – в такой стране…
с таким населением?
Слева шарахнулся серебристый мерс, слишком напористо пру на
высокой скорости, готов на столкновение, опытные автомобилисты на расстоянии
чувствуют, от какого водилы чего ждать, а у меня сейчас давление, как у
Гастелло или Матросова по делу, а я в ярости и недоумении: у тех был впереди
враг, а за спиной – друзья, но что у меня? Справа и слева одни недоумки?
Или я сам чего-то недопонимаю?
Юлия напомнила со строгостью в голосе:
– Борис Борисович, успокойтесь. Вы же не на драку собрались?
Я с шумом выдохнул воздух, запертый в груди.
– Извините, Юлия.
– Ничего, – ответила она легко, – я ваш
телохранитель, не забыли?
– Спасибо, Юлия. Вы правы, уже скоро, а я весь на взводе.
Через полчаса скоростной езды впереди замаячило здание, настолько
ярко освещенное, что хватило бы всему Владивостоку, где то и дело отключают
электроэнергию, а на крыше еще и трехметровая фигура из лампочек, улыбающаяся
девица в ковбойском костюме призывно делает ручкой, внизу надпись «Slots a
fun», чуть ниже: «Coin castle».
Юлия поинтересовалась:
– Разве мы в казино?
– Вроде бы в ресторан, – ответил я, но без уверенности
в голосе. – Хотя Андыбин может и не знать разницы.
Я припарковался, а когда вылез из машины, с той стороны
дверцу уже открывал генеральского вида солидный швейцар.
– Изволите отдохнуть у нас? – поинтересовался он.
– Изволим, – ответил я и попытался припомнить, дают ли
швейцарам на чай. Официантам дают всегда, гардеробщикам – время от
времени, а вот швейцарам… гм. – У вас еще и казино?
– Только в холле, – ответил он поспешно. –
У нас целый зал, но публика приличная.
Он забежал петушком-петушком вперед, распахнул двери.
Я пропустил Юлию, вдвинулся следом, уже морщась от оглушающего рева
музыки, жестяного звяканья одноруких бандитов, их здесь длинный ряд вдоль стен.
С потолка не льется, а обрушивается яркий праздничный свет, стены в
красных и желтых тонах, впечатление разлитой крови, обнаженной плоти, я против
желания ощутил, что я тоже зверь, вообще скотина еще та, все это действует,
возбуждает, подталкивает…
К нам подбежал один из местных менеджеров, я покачал головой
и указал на распахнутую дверь на противоположной стороне зала:
– Мы туда.
Из дверей ресторана навстречу выкатываются незримые, но
плотные волны ароматов и запахов жареного мяса, разваренной рыбы, острых
приправ, кислейших вин, что красиво называются сухими, нас встретило и приняло
в объятия чувство довольства и сытости. Такое бывает, наверное, у семьи львов,
что задрали пару молодых сочных антилоп и теперь дремлют на солнышке, иногда лениво
поглядывая на свежую добычу.
