– За исполнение желаний, – добавил я.
Она слегка поморщилась, я все-таки брякнул банальность, она
же и пошлость, понятно, что мужчины имеют в виду под исполнением желанием,
глядя на красивую молодую женщину с полным фужером вина в руке. Затем в ее
глазах блеснул смех:
– Под исполнением желаний вы имеете в виду ниспровержение
противников?
– А что же еще? – спросил я. – Какие-то
девяносто пять процентов политиков портят репутацию всех остальных, это не
дело.
– Надо исправлять, – согласилась она. – Возможно,
вам это удастся.
Я посмотрел на нее пристально:
– Вы имиджмейкер или психотерапевт?
– Имиджмейкер обязан быть психологом, – отпарировала
она. – Я просто вижу со стороны, что в вашу партию будет наплыв.
Огромный!.. А кто не вступит, тот поддержит. Но для этого надо, чтобы вы
победили на партийном съезде. Времени у вас мало, так что сегодня вы оттягивайтесь
по полной, а завтра лучше бы приступить к работе с утра.
Я поморщился:
– Ну да, самое главное уже есть – костюмчик. А галстук
вы мне завяжете.
– Научу завязывать, – ответила она. – Между
прочим, тоже немаловажное занятие.
– Кстати, – вспомнил я, – а что вы имели в виду
насчет оттягиваться по полной?
Она допила шампанское, я тут же наполнил снова. Юлия
проследила взглядом за моей рукой и ответила со смешком:
– Вы еще спросите, какого размера я ношу «Always».
– Простите дурака, – пробормотал я с искренним
раскаянием. – С политиками и даже с аудиторией разговаривать могу, а
вот с женщинами то и дело попадаю впросак. Наверное, потому, что наши мозги
все-таки устроены иначе. Я не имел в виду ничего такого…
Она отмахнулась:
– Забудьте. Без секса прожить еще можно, но без разговоров о
нем – никогда. Это такие отдушины, я понимаю. В нашем мире, где все
доступно, женщина без недостатков все-таки ценится гораздо выше, чем без
одежды.
– Намек понял, – ответил я поспешно.
Она не спросила, что я понял, только в глазах заиграли
смешинки. На помосте музыка стала громче, а к шесту вышла эффектно сложенная
женщина, начала медленный танец, что ускорялся и ускорялся, мужчины хлопали,
женщины за столиками смотрели с застывшими вежливыми улыбками, а танцовщица
сбросила жилетик, оставшись в бюстгальтере золотистого цвета, затем, не
прерывая танца, освободилась от юбочки.
Юлия посматривала на меня весело.
– Ну как вам?
– Здорово, – признался я. – Теперь понимаю, зачем
занимаются шейпингом.
Она вздохнула.
– Да, но дома не назанимаешься. А ходить в
фитнес-центры не всегда удобно. Да и времени на дорогу уходит больше, чем на
занятия.
Танцовщица вертелась вокруг шеста, ухватившись обеими руками
и запрокинув голову, волосы золотистой волной описывали сверкающую дугу. Когда
она запрокидывалась назад, и без того крупная грудь выглядела совсем дразняще,
вызывающе, я невольно начал прикидывать, какой она формы и когда же этот
проклятый лифчик будет сброшен, а женщина все танцевала и танцевала, упиваясь
умением, силой и ловкостью здорового натренированного тела.
– Нравится? – спросила Юлия.
– Да, – ответил я искренне. – Я думаю, что,
если бы ей не платили вовсе, все равно бы танцевала и раздевалась.
Юлия медленно наклонила голову, то ли сомневаясь, то ли
соглашаясь, а танцовщица сделала пируэт, ухватившись обеими руками за шест, на
миг остановилась и дразнящим движением поддела пальцем металлическую скрепку в
ложбинке грудей. Лифчик слетел, как отброшенный, я инстинктивно ожидал увидеть
белую кожу, однако крупная, действительно крупная грудь идеальной формы покрыта
таким же ровным загаром, как и все тело.
Мужчины хлопали, вскрикивали, я огляделся, странное дело:
большинство смотрит с восторгом, почти не вижу тех, кто таращился бы с похотью.
С похотью смотрим на толстых белокожих женщин с мягкими животами и валиками на
боках, они как бы созданы для постели и лучше всего смотрятся среди подушек, а
эта с отточенным телом и стремительными движениями, рождена для танцев, для вот
такого любования…
И хотя понимал, что с таким телом родиться невозможно,
это результат фитнеса, шейпинга, вот те группы мышц получены упражнениями на
мяче, а эти вот на растяжке, но это лишь прибавляло восхищения.
– Спасибо, Юлия, – поблагодарил я искренне. – Вот
уж не думал, честно, что можно сидеть рядом с красивой милой женщиной и
рассматривать другую, что танцует голой!
– Обнаженной, – поправила она мягко, – обнаженной,
Борис Борисович!
– Да, теперь разницу вижу.
Юлия пару раз взглянула на часики, я спохватился:
– Сколько сейчас времени?.. Ого! А я смотрю на других,
дубина! Вот те только сейчас пришли, это ж до утра просидят. Юлия, я свинья,
мне так хорошо, я так счастлив с вами, а ведь завтра с утра день непростой,
черт бы его побрал…
Она слабо улыбнулась. Я попросил счет, оставил деньги в
меню, не забыв скрупулезно отсчитать десять процентов на чай, все по этикету,
где дать больше так же неприлично, как не дать вовсе, с галантностью вывел ее
из ресторана.
В машине тепло и уютно, я вырубил «Авторадио» и включил
сидиплеер, там подборка хитов прошлых лет, Юлия заслушалась, по губам
скользнула мечтательная улыбка.
Я вырулил со стоянки на улицу, спросил:
– Куда едем?
И хотя спрашивал как можно более обыденным тоном,
чем-то выдал, Юлия покосилась в мою сторону, после паузы сказала осторожно:
– Вы имеете в виду «ко мне» или «к вам»?
– Да мне любой из вариантов хорош, – ответил я
поспешно.
Она помолчала, сказала мягко:
– Борис Борисович, давайте не портить такой чудесный вечер…
Все было так здорово! Я просто боюсь, что этим стандартным потением в
постели нарушим все очарование. Хотя, конечно, если вам нужно сбросить или, как
чаще говорят, вас надо разгрузить…
– Нет-нет, – сказал я еще поспешнее, – вечер в
самом деле слишком хорош, чтобы заканчивать так заурядно. Я вас доставлю к
подъезду, но из машины не выйду.
Она улыбнулась с благодарностью, но в голосе послышалась с
облегчением и нравоучительная нотка:
– А вот так нельзя! Мужчина должен выйти из машины и
проводить до подъезда.
– Ого, – сказал я. – А как вообще, сдал я
экзамен на хорошие манеры?
Она засмеялась, я непроизвольно напрягся, вот уж не думал,
что придаю значение такой ерунде, а Юлия сказала весело:
– Полностью! Только совсем уж мелочь…
– Какая?
