– Надежда – да, – сказал я, – возможно,
будет. И даже чуть легче жить станет, если Запад пришлет сюда большое
количество менеджеров, как прислал вместе с Рюриком. А потом еще раз
сделал массовое вливание менеджмента при Петре Первом. Но если не пришлет…
Он взглянул на меня умоляюще:
– Борис Борисович, этого надо добиться!
Я засмеялся, смех получился горьким.
– Василий, я, скорее всего, не усижу в кресле лидера партии.
Карельский, когда садился в поезд, сделал заявление, что создает фракцию
истинных патриотов России. У них будет своя программа… Вот взгляни, она
сейчас на первых страницах новостных сайтов!.. Если не любишь читать с экрана,
дождись утренних газет. Кстати, будь готов к разговору с корреспондентами.
Вот-вот нахлынут! Их не было на бюро, никто не ждал сенсаций, а сейчас набегут.
Он спросил встревоженно:
– Борис Борисович, а что говорить-то?
– Да то и говори, что мне сказал. Что надоело жить в вечном
сраче, в грязи, среди гор мусора и ворья, когда воровство не наказывается,
когда проституция поощряется, когда срут под окнами, и нельзя хотя бы
оштрафовать – такова наша система… В Штатах даже за неправильно
припаркованную машину такой штраф припаяют – на всю жизнь закаешься!
А за серьезное преступление дадут пять пожизненных сроков или каких-нибудь
триста-четыреста лет каторги без права пересмотра срока!
Он оживился, сказал:
– Я слышал, в Штатах даже за мелкое воровство, если
третья судимость, дают пожизненное!.. Это класс. А что вы говорить будете?
– У меня другие доводы, – ответил я. –
У меня – география. Так что давай воздействуй на массу, а я на
высоколобых.
– Это понятно, – ответил он, – вы же профессор!
– Как будто ты нет!
– Увы, я всего лишь доктор наук. Преподавать не довелось…
Звякнул видеотелефон, на экране появилось лицо Юлии.
– Борис Борисович, звонят из газеты «Акаинф», просят
договориться насчет интервью.
– Началось, – вздохнул Белович, голос прозвучал
испуганно и радостно одновременно.
– Не знаю такой газеты, – ответил я Юлии. –
Откажи.
– Хорошо, – ответила она.
Послышался щелчок, экран померк. Белович спросил тревожно:
– Стоит ли? Нам любая трибуна нужна.
– Будут еще, – пообещал я. – Все-таки это
сенсация: РНИ не просто прекращает кампанию против Америки, а предлагает
воссоединить страны! Сейчас набегут…
Звякнул телефон, Юлия улыбалась одними глазами.
– Борис Борисович, поступили еще две заявки насчет интервью
с вами. Из «Молодежного вестника» и «Предпринимателя».
Я подумал, предложил:
– Юлия, возьмите расписание на себя. Будут подобные просьбы,
отсортировывайте третьесортные, а самые влиятельные издания продвигайте в
первый ряд. И так, боюсь, охрипну, объясняя свою позицию.
– Если доверяете, Борис Борисович…
– Доверяю, – отрубил я.
Связь оборвалась, Белович взглянул на меня с опаской,
вздохнул.
– Всегда бы вы оказывались так же правым!
Широкая панель плазменного телевизора вспыхнула от
прикосновения к сенсорному пульту. Сверхсовременная техника передает все
оттенки, позволяет видеть зал целиком, телеоператоры сноровисто выхватывают
лица руководителей фракций, комитетов и подкомитетов, лидеров партий, движений.
Чаще других показывали, ессно, Жукальского, этот умнейший политик известен
эксцентричностью, дураки называют его клоуном, мол, мы не такие, мы –
сдержанные и примерные, но Жукальский еще не собирается баллотироваться в
президенты, потому вовсю оттягивается на заседаниях, острит, двигает пламенные
речи. Он сперва собрал симпатии молодежи, потом различных леваков, ухитрившись
завоевать расположение у правых и левых в равной степени, а сейчас медленно, но
верно завоевывает и основную массу, демонстрируя умение схватывать проблему
целиком и моментально выдавать ее решение, обычно очень меткое, завернутое в
пару коротких, почти афористических рекомендаций.
Я вслушивался в речи, взял пульт, переключил на
заседание бундестага, там сейчас как раз идет обсуждение проблемы торговли с
Японией, послушал минут пять, пока не стал понятен расклад, переключил по
спутниковому каналу на Англию, там в палате лордов как раз принимают закон о
повышении таможенных пошлин на ввозимую из Китая бытовую электронику.
Власов наблюдал за моим лицом, сказал сочувствующе:
– Не нравится? Но разве у нас лучше?
– В том-то и дело, – ответил я зло. –
О чем говорят? Всяк тянет одеяло на себя. Если присмотреться, то одни
националисты помнят о благе страны, о ее интересах. Хоть в Германии, хоть во
Франции, хоть в любой другой. Все остальные… эх, одни рвачи!
Переключил обратно, вслушался, о чем говорят депутаты,
выругался. Бандиты сумели пробить закон, что на установку металлических дверей
в квартиры теперь требуется разрешение от властей «на перепланировку», а также
от всех соседей, что не возражают против установки железной двери. И если
какой-нибудь пьяненький слесарь дядя Вася не возжелает, чтобы богатый сосед
поставил себе надежную дверь, он не даст ему такое разрешение!
Понятно, зажиточные и состоятельные люди начнут покидать
такие дома, покупать квартиры в новостройках, где поселятся им подобные,
поставят наконец-то железные двери, наймут надежную охрану вместо
старушки-консьержки… и возникнут отдельные острова для «приличных», а остальное
пусть тонет в грязном море пьянства, бандитизма, наркомании, молодежных банд.
Снова звонок, на экране лицо Юлии.
– Борис Борисович, прибыли корреспонденты из
«Предпринимателя».
– Так быстро? – удивился я. – Молодцы, опередили
коллег… Ладно, впусти.
– С ними телеоператор, – предупредила она. –
Проверьте, застегнута ли ширинка.
Экран погас, Власов торопливо поднялся.
– Все-все, я пошел.
В дверях он почти столкнулся с Юлией, она провела в
кабинет длинноволосого мужика с редкими волосами, где просвечивает розовая
лысина, молодого парня с жутковато выглядящим сооружением на плече и тяжелой
сумкой на спине, явно аккумуляторы. Длинноволосый, опасливо поглядывая на
меня – как же, русский националист! – представился торопливо тонким
голосом:
– Виктор Задорожный, специальный корреспондент
«Предпринимателя». Господин Зброяр, вчера ряд членов вашего партийного бюро
сделали сенсационные заявления… Вы что-нибудь можете добавить?
За пару часов корреспондентов набралось много, получилось
нечто вроде импровизированной пресс-конференции, на вопросы я отвечал
почти до обеда. В самом деле чуточку охрип, хотя Юлия то и дело
приносила минеральной воды. Последними пришли представители спортивных газет, я
чуть было не сделал замечание Юлии, потом сообразил, что при всем тупоголовии
болельщиков все-таки массовость именно у них, а тиражи спортивных газет намного
превосходят тиражи солидных коммерческих изданий. Да, когда надо
ориентироваться на ключевые фигуры бизнеса – это одно, но если надо
завоевывать голоса, то лучше всего обращаться именно к этим.
