Бесследно исчезли не только эти видные жители штата Пенсильвания, но вместе с ними исчез и слуга Фриколлин. Он точно в воду канул, как и его хозяин. Нет! Никогда еще ни один негр, после Туссена-Лувертюра, Сулука и Дессалина, не заставлял столько говорить о себе. Ему предстояло вскоре занять достойное место как среди своих коллег, находившихся в услужении в лучших домах Филадельфии, так и среди тех чудаков, которым достаточно совершить какой-нибудь нелепый поступок, чтобы снискать себе известность в этой чудесной стране – Америке.
На следующий день – ничего нового. Ни коллеги, ни Фриколлин не объявились. Серьезная тревога. Всеобщее волнение. Толпы, осаждающие здания почты и телеграфа, жаждут известий…
По-прежнему ничего нового.
И, однако, после заседания Уэлдонского ученого общества многие видели, как пропавшие вышли на улицу, громко разговаривая, как к ним присоединился поджидавший их Фриколлин и как все трое двинулись затем по Уолнет-стрит, направляясь к Фэрмонт-парку.
Джем Сип, вегетарианец, даже пожал правую руку председателя, сказав при этом: «До завтра!»
А Уильям Т.Форбс, делавший патоку из тряпья, обменялся сердечным рукопожатием с Филом Эвансом, который дважды повторил: «До свиданья!.. До свиданья!..»
Мисс Долл и мисс Мэт Форбс, связанные с дядюшкой Прудентом узами чистейшей дружбы, не могли прийти в себя после его исчезновения и, стремясь узнать что-нибудь новое, тараторили еще больше обычного.
Так прошли три, четыре, пять, шесть дней, затем неделя… две недели… Никто не возвратился, и не было ни малейшего указания, которое могло бы навести на след исчезнувших.
Тем не менее произвели самые тщательные розыски во всем квартале… Ничего!.. Осмотрели все улицы, ведущие к порту… Ничего! Обшарили весь парк, густые рощи, заросли кустарника… Ничего! По-прежнему ничего!
Правда, заметили, что трава на просторной поляне недавно примята и при этом самым подозрительным образом, ибо нельзя было понять, кто ее примял! На опушке леса, окаймляющего поляну, обнаружили следы борьбы. По-видимому, дядюшка Прудент, Фил Эванс и Фриколлин стали жертвами шайки злоумышленников, набросившихся на них поздней ночью посреди безлюдного парка.
Это было вполне возможно. Вот почему полиция приступила к розыскам с соблюдением всех формальностей и со всей приличествующей случаю медлительностью. Обыскали всю Скулкилл-ривер, обшарили ее дно, скосили густую траву, росшую по берегам этой реки. И если это не дало никаких результатов, то все же нельзя сказать, что вовсе не принесло пользы, ибо на берегах Скулкилл-ривер давно уже пора было скосить траву. Воспользовавшись розысками, заодно произвели и покос. Практичные люди «отцы» города Филадельфии!
Затем прибегли к помощи газет. Объявления, рекламации, чуть ли не рекламы были разосланы во все демократические и республиканские органы печати Соединенных Штатов, без различия направления. «Дейли Нигро» – газета негритянского населения – поместила портрет Фриколлина, переснятый с его последней фотографии. Были обещаны награды и премии всякому, кто доставит какие-нибудь известия о пропавших, и даже тому, кто отыщет хоть малейшее указание, по которому можно будет напасть на их следы.
«Пять тысяч долларов! Пять тысяч долларов!.. Всякому, кто сообщит…»
Но все это ни к чему не привело. Пять тысяч долларов так и остались лежать в кассе Уэлдонского ученого общества.
«Пропали без вести! Пропали без вести! Дядюшка Прудент и Фил Эванс из Филадельфии пропали без вести!!!»
Нечего и говорить, что необъяснимое исчезновение председателя и секретаря поставило клуб воздухоплавателей в весьма затруднительное положение. И прежде всего общее собрание его членов постановило временно прекратить работу по созданию воздушного шара «Вперед», которая уже подходила к концу. Да и как было решиться достроить аэростат без главных застрельщиков этого предприятия, тех, кто посвятил ему часть своей жизни – свое время и деньги? Как было решиться довести без них это дело до конца? Итак, приходилось ждать.
И вот как раз в это время вновь начались толки о загадочном явлении, которое так возбуждало умы несколько недель назад.
В самом деле, таинственный предмет снова не раз наблюдали, вернее, лишь мельком видели в верхних слоях атмосферы. Разумеется, никому и в голову не приходило искать связь между загадочным появлением таинственного тела и не менее загадочным исчезновением двух членов Уэлдонского ученого общества. Действительно, нужно было обладать незаурядной фантазией, чтобы как-то сблизить эти события.
Но так или иначе, астероид, болид или, если угодно, воздушное чудище вновь появилось и при таких обстоятельствах, которые позволили лучше определить его размеры и форму. В первый раз его видели на следующий день после исчезновения обоих воздухоплавателей в Канаде, над территорией, лежащей между Оттавой и Квебеком; затем во второй раз – над равнинами Дальнего Запада, где оно состязалось в скорости с поездом великой Тихоокеанской железной дороги.
С этого Дня сомнениям, царившим в мире ученых, пришел конец. Итак, загадочное тело не было создано природой, это – летательный аппарат, воплотивший на практике принципы теории «аппаратов тяжелее воздуха». И если создатель и владелец воздушного корабля все еще хранил в тайне свое имя, то он, очевидно, уже не держал в секрете свою машину, раз он решился пролететь так низко над землями Дальнего Запада. Однако источники энергии, которая приводила в действие летательный аппарат, и устройство его механизмов оставались загадкой. Во всяком случае, одно было совершенно очевидно: воздушный корабль мог передвигаться с необыкновенной быстротой. В самом деле, несколько дней спустя его уже видели над Небесной империей, затем над северной частью Индостана и, наконец, над безбрежными степями России.
Кто же был этот дерзкий механик, создавший такой мощный летательный аппарат, что для него не существовало больше ни государственных границ, ни океанских пределов, и превративший земную атмосферу в собственное владение? Неужели тот самый Робур, который резко и смело высказал свои взгляды на заседании Уэлдонского ученого общества, явившись туда, чтобы не оставить камня на камне от теорий сторонников управляемых воздушных шаров?
Быть может, нескольким проницательным людям и приходило в голову такое предположение. Однако, как ни странно, никто и мысли не допускал, что вышеназванный Робур был хоть в какой-нибудь степени причастен к исчезновению председателя и секретаря Уэлдонского ученого общества.
Словом, все это так и оставалось бы тайной, если бы 6 июля в одиннадцать часов тридцать семь минут утра по нью-йоркскому телеграфу из Франции в Америку не прибыла некая депеша.
О чем же она извещала? В ней был передан текст документа, обнаруженного в табакерке, подобранной на парижской мостовой; документ этот сообщал о судьбе двух людей, по которым Американская Федерация собиралась уже надеть траур.
