– Ну, что ж, отныне я буду тем самым паровозом, – пробормотал Знатнов.
– Что? – не понял мальчик. – Какой паровоз? У нас, слава Богу, в пещере паровозы не водятся.
– Это я так… вслух никчёмные мысли высказываю, – сконфузился Александр Викторович. – Так мы, выходит, приехали?
– Ага, – кивнул мальчик. – Там целая терраса, откуда вид на наш мир просто изумительный. Я думаю, не пожалеете, что к нам пожаловали.
Александр Викторович ничего не ответил, лишь сильнее налёг на вёсла. Тем не менее, выход в светлый мир приближался довольно медленно, будто старался отдалиться и оттянуть встречу с новым гостем.
Прочная лодка пещерных путешественников ударилась бортом о привязанные к причалу автомобильные шины, а мальчик, как заправский юнга накинул петлю каната на кнехт. Собственно, в этом не было бы ничего необычного, если б лодка причалила к обычному речному пирсу. А здесь огромное подземное озеро на границе с внешним миром имело пусть небольшой, но причал.
– Это тоже ваши жители смастерили? – поинтересовался Знатнов.
– Причал-от? – уточнил мальчуган. – Он всё время тут. Покрышки только недавно привязали, потому что старейшины благословили буксир на воду спустить.
– Буксир?
Удивлённые глаза спутника снова развеселили мальчика. Он по-взрослому тряхнул головой, поскольку не хотел обижать гостя, тем более, тот не знал, да и не мог знать о водных пространствах, известных только жителям этого мира.
– У нас много удивительного, – уклончиво ответил он. – Я сам очень долго удивлялся, когда меня сюда привезли. А тебе, болярин, лучше глянуть в долину со смотровой площадки. Отсюда хорошо видно.
Мальчик повёл рукой в сторону круглой веранды, огороженной кованой ажурной решёткой. Казалось, что чёрные кружева, сплетённые из какой-то металлической нити, – продолжение увязавшегося за путешественниками сумрака пещеры, как её реликтовый дар светлому миру.
Пол был устелен плотно подогнанной кедровой доской. С одной стороны к веранде подступала скала, отвесно уносящаяся вверх, а с трёх сторон был обрыв, где далеко внизу виднелась зелёная живописная долина. Бросив первый мимолётный взгляд в долину, Александр Викторович тут же заинтересовался её удивительным видом.
Совсем недалеко от веранды подземное озеро проливалось через каменный край базальтовой чаши тонким широким полотенцем сплошной воды. Водяная завеса лопалась внизу, касаясь камней, бурлила, клокотала, превращаясь в весёлый водоём, окружённый кедрачами вперемежку с берёзами, соснами и… кипарисами.
В это трудно было поверить: кипарис здесь, в шестидесятых широтах?!
– Я же говорил, у нас много чудного и любопытного, – голос мальчика звучал умиротворённо и чуть покровительственно. Он подошёл незаметно и стоял рядом.
– Меня глаза не обманывают? – решил уточнить Знатнов. – Там кипарисы?
Мальчик утвердительно кивнул. Объяснять гостю ничего не стал, потому как тот сейчас просто не поймёт да и не поверит. Трудно сразу поверить в оазис, приютившийся в Рипейских горах. Пусть это старорусский Средний Урал, но ведь дикие безлюдные скалы! А зимой какие морозы бывают! Жуть!
В древние времена жители европейской России называли путешествие в Сибирь «сходить за камень». И сейчас, и тогда каменный хребет, соединяющий Европу с Азией, был безлюдной белой чертой на теле планеты. Значит, никаких оазисов просто не может быть, потому что… потому что быть не может!
Изумрудная зелень была всюду, насколько хватал глаз. В полутора – двух километрах от входа, то есть выхода из Кунгурской пещеры виднелись купола православного храма, словно острова среди зелёного ковра растительности, кустившейся вокруг озера, которое с высоты пещерной площадки казалось небольшой лужицей.
Возле озера, на берегу раскинулась обширная поляна, на которой вольготно чувствовали себя кусты, и целые заросли различных экзотических цветов.
Цветочная поляна тоже выглядела, как настоящая оранжерея с подстриженным кустарником и множеством аккуратных дорожек.
– Как же всё это здесь не замерзает? – только и смог вымолвить Знатнов. – Ты куда меня завёз?
Мальчик снова достал из кармана свой кристалл-фонарик и показал Александру Викторовичу:
– Здесь своя энергия, свой климат и своя растительность. Даже на фотоснимках со спутников и самолётов наша долина просто не видна. Поэтому никто этого места не знает. В нашем ущелье даже растения и скалы пропитаны энергией планеты, от которой давно уже отказались жители внешнего мира. На энергетической карте Земли наша долина отмечена как Белое пятно, или русский Бермудский треугольник, но его можно назвать конкретно – Кунгурским.
– Потрясающе!
– Наше царство не единственное, – охотно продолжал мальчик. – Таких зон на планете всего четырнадцать, как четырнадцать лучей Вифлеемской звезды или же четырнадцать лепестков святого цветка.
– А где серединка этого цветочка? – поинтересовался Знатнов.
– Москва – это же всем известно, – пожал плечами мальчик.
– Москва?..
– Конечно, – малец посмотрел на гостя с удивлением. – Это же всем известно, – повторил он. – Четырнадцать лучей было у звезды, которая привела волхвов в Вифлеем, и она катилась по небосклону с севера на юг, что для небесных светил, мягко говоря, необычно. Только это движение видели и отметили люди разных стран. Оно описывается не только в «Новом Завете», а во многих исторических манускриптах. А Москва сегодня является центром белых пятен Земли, как жёлтая середина ромашки – центр белых лепестков. Это все знают.
– Так вы давно живёте в этом… своём царстве? – в Александре Викторовиче проснулось извечное любопытство литератора. – Ты хочешь сказать, что люди обитают здесь со времён Рождества Христова? И к вам заглядывали на огонёк апостолы Сына Человеческого? Уж не они ли благословили ваше царство-государство?
– Нет, конечно, нет, – отмахнулся мальчик от непонятливого взрослого. – Апостол в России был только один – Андрей Первозванный. Он дошёл до Валаама и возвратился назад, в Грецию.
Но тогда царства Десяти Городов уже не существовало. А на земле появились энергетические зоны. Вернее, они были на нашей планете всегда, только раньше на них никто внимания не обращал. Мало ли, что на земле делается?
Некоторые зоны вообще пустынны. А мы вот здесь с семнадцатого века. Когда патриарх Никон затеял поголовное уничтожение русского народа, если-де кто не согласится с его патриаршими идеями. Ну, люди и ушли из вашего мира, потому что человек на этот свет послан не для войны, не для агрессии, ненависти и создания рабства.
– А для чего? – Знатнов намеренно прикинулся непонятливым, ему было интересно, как маленький проводник излагал свою точку зрения.
– Для того, чтоб научиться дарить друг другу радость, – просто ответил мальчик, как само собой разумеющееся. – Ведь без этого совсем не интересно жить. А люди постоянно сражаются сами с собой. Это очень похоже на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом. Человечество медленно, но уверенно деградирует.
