Первичная легенда приписывает открытие Немейских игр (как и Олимпийских) Гераклу. Алкид якобы учредил эти состязания в честь своего первого подвига – победы над Немейским львом.
Не случайно Лукиан устами Гелиоса в «Разговорах богов» назвал знаменитого сына Зевса «великим атлетом».
[172] Каждый подвиг этого героя бесчисленных мифов зиждется на гигантской силе, соединенной с ловкостью и безмерной отвагой. По версии, которую мы находим у Павсания, эти игры учредил аргосский царь Адраст.
[173]Так он хотел почтить память своего отца (в другом варианте – деда) Пелия. В играх принимали участие величайшие герои Греции.
Судьей на играх был сам Гермес. Кастор, Полидевк и Эвфем состязались в беге колесниц. Адмет и Мопс – в кулачном бою. Атлант и Пелей – в борьбе. В беге всех победил Ификл.
В своей книге по античной философии А. Ф. Лосев приводит другую версию: «Немейские игры были учреждены очень поздно, а тот Зевс Апесант, которому они были посвящены, мало вспоминался, т. к. его заслонил миф о походе на Фивы семи вождей, проходивших через Немею и, по преданию, установивших игры в честь погибшего младенца, сына местного царя».
[174] Подробности этого мифа находим у Аполлодора
[175] и Элиана.
[176]
По одной версии, кормилица младенца Пронакта пошла, оставив ребенка, показывать вождям дорогу к колодцу. В ее отсутствие мальчика умертвил змей. В память о Пронакте якобы и были установлены Немейские игры. У Элиана же находим и другой вариант (почти аналогичный). Игры были учреждены в честь немейского царевича Архемора, которого, подобно Пронакту, умертвила змея при сходных обстоятельствах. Между всеми этими версиями легко уловить связь. Ведь и поход Семерых против Фив был, согласно легенде, предпринят именно Адрастом в защиту интересов его зятя Полиника. Это совпадение нескольких мифологических вариантов тоже, на наш взгляд, свидетельствует об относительно позднем утверждении Немей.
Но, разумеется, нет никаких оснований считать эти мифы плодом классического периода эллинской литературы.
Совершенно очевидно, что общегреческие агоны уходят своими корнями в доисторическую эпоху, а впоследствии Олимпийские, Пифийские, Истмийские и Немейские игры родились вторично
[177](соответственно в 776, 590, 583 и 573 годах до н. э.), чему есть не мифологические, а литературно-документальные подтверждения.
Сюжеты
В мифах не только многократно названы, но зачастую и весьма подробно описаны различные виды физических упражнений античности.
Именно из мифологии почти во все жанры древнегреческой литературы перекочевали традиционные «агонистические» сюжеты. Тут, как и обычно, фигурируют боги и герои, постепенно обретающие реальные человеческие черты.
Как писал Энгельс, «фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил».
[178]
Даже историки, археологи и этнографы нередко опираются в своих изысканиях на мифологию уже хотя бы потому, что, в отличие от сказочных, поэтических, басенных и других художественных образов, мифологические образы не условны: в них всегда присутствует конкретность. В мифологическом мышлении сливаются воедино элементы фантастики и реальности: весьма плодотворное соединение!
В греческой мифологии, как уже говорилось, божества нередко очеловечивались настолько, что стиралась грань между небожителем и простым смертным. И это делало легенду еще более обаятельной и близкой человеку, несмотря на ее внешнюю фантастичность.
[179]
Первым и, пожалуй, самым распространенным агонистическим сюжетом в мифологии является рассказ о единоборстве за обладание невестой.
Мы уже достаточно подробно останавливались на сватовстве Пелопса, который состязался с отцом своей невесты. К этому же виду агонов следует отнести и состязание Геракла с царем Эвритом в стрельбе из лука за право называться мужем царской дочери Иолы.
[180]
Однако чаще женихам приходилось в мифах состязаться не с будущим тестем, а между собой.
Неутомимый Геракл борется с речным богом Ахелоем за право быть мужем Деяниры. Так повелел ее отец царь Ойней.
[181] Правда, по одной из версий, даже после победы Алкида царь якобы не отдал ему Деяниру, ибо герой уже был женат на Иоле. И Данай, когда боги очистили данаид от скверны, устроил в честь олимпийцев пышные игры. Победители получили как награду в жены дочерей царя. Павсаний говорит, что главным было состязание в беге.
[182]
Тот же Павсаний пишет: «Говорят, что Икарий устроил для женихов Пенелопы состязание в беге; что на нем победил Одиссей – это всем известно».
[183]
Наконец, еще одним вариантом этого сюжета является миф об Аталанте, дочери беотийского царя Схенея, которую вскормила медведица.
Быстроногая и неутомимая Аталанта жила в лесу и всем претендентам на руку и сердце неизменно отвечала:
Мной овладеть единственно можно,
В беге меня победив. Состязайтесь со мною ногами.
Быстрому в беге дадут и супругу, и спальню в награду.
Плата же медленным – смерть:
таково состязанья условье.
[184] Притягательная красота Аталанты заставляла рисковать жизнью многих. Неудачников она, как и Эномай, поражала копьем.
Прибегнув к покровительству Афродиты, Аталанту победил Гиппомен (по другой версии – Меланион). Мчась, он бросал подарки Афродиты – золотые яблоки, подбирая которые, бегунья отстала и проиграла состязание.
Этот миф передан и Феокритом
[185], и другими авторами. Аталанту Беотийскую иногда ошибочно отождествляют с аркадской Аталантой, дочерью царя Иасия – участницей Калидонской охоты и похода аргонавтов.
[186]
