Есть сведения и о том, что иностранцы в позднее время могли принимать участие в Тезеях и даже в Афинских Гермеях. Но лишь в трех видах состязаний: εύοπλία (euoplia), εύταξία (eutaksia), εύανδρία (euandria), которые «…характеризуют три стороны понятия военной готовности у греков:
1) хорошее состояние оружия, “материальной части”;
2) способность выполнять военные маневры, хорошая военная организация;
3) личная военно-физкультурная подготовка воинов, ловкость и умение».
[225]
Характерной особенностью жизни греческих колоний (и в частности, колоний Северного Причерноморья) было то, что профессионализация атлетов тут происходила гораздо медленнее, чем непосредственно в Греции. Здесь дольше процветала идея всестороннего физического развития, и нередко борцы и кулачные бойцы одерживали победы даже в беге (В. Латышев, 1889; В. Блаватский, 1954; М. Кубланов, 1954).
Это объясняется преимущественно тем, что, находясь в условиях определенной географической и этнической изоляции, колонистам трудно было рассчитывать на военную помощь извне. Например, Херсонес Таврический, демократическая республика, как и многие античные полисы, долгое время не прибегал к наемной армии. Здесь каждый гражданин являлся защитником своего города, что трудно было бы осуществить без всесторонней закалки и постоянных тренировок.
[226]
Подобная универсальность тем более знаменательна, что уже в древности «…в некоторых государствах Греции увлечение узкой гимнастикой доходило до крайностей, гимнастика переходила в атлетику».
[227]
И Платон, и Гиппократ, и Аристотель крайне неодобрительно высказывались о таком одностороннем развитии, приводящем к губительной перегрузке организма. В частности, Аристотель осуждал родителей и педотрибов, которые «…вводят атлетику, калеча фигуру детей и препятствуя развитию их тела».
[228]
Исократ, который с пристальным вниманием исследовал этот вопрос, справедливо говорил в своем «Панегирике»: «Если атлеты увеличивают вдвое свои силы, то это не принесет другим никакой пользы, между тем как мудрость одного человека может быть полезной всем желающим у него поучиться»,
[229]
…В мифе усилия положительного героя никогда не бывают бессмысленны. Они, как правило, устремлены в сторону блага народа. Естественно и то, что греки в подавляющем большинстве случаев побеждали варваров: они были лучше подготовлены не только морально, но и физически.
Четвертый сюжет – рассказы о юноше, преодолевающем на пути к любимой не силу соперников, а естественные препятствия.
Наиболее четко этот сюжет выражен в легенде о Геро и Леандре. Живший в Абидосе (что в Троаде) на берегу Геллеспонта юноша Леандр полюбил Геро – жрицу Афродиты. Храм богини находился в Сеете, на другом берегу пролива. Для встречи с любимой Леандр каждую ночь переплывал Геллеспонт, а наутро возвращался назад. Ориентиром смельчаку служил огонь, который зажигала для него Геро на башне в Сеете. Много раз, в любую погоду плавал Леандр к Геро. Его соперниками были не могучие атлеты, а волны, ветер и скалы. И герой побеждал их до тех пор, пока однажды шквальный ветер не задул маяк Геро. Потеряв ориентир, Леандр погиб во время бури. Увидев утром труп любимого, Геро тоже бросилась в море. Погибли оба.
Как Пирам и Тисба. Но сказание о Геро и Леандре несравненно героичнее. Легенду эту разработали Мусей
[230] и Овидий
[231].
Леандр выступает в мифе не только как верный влюбленный, но и как прекрасный пловец. Он атлет и спортсмен в лучшем смысле.
В наши дни подвиг Леандра не кажется таким фантастическим, как в прежнее время. Современные пловцы преодолевают и большие расстояния в не менее сложных условиях (разумеется, мы не говорим о дистанционном времени, помня о специфике мифа). Но даже в Древней Греции у Леандра были вполне реальные соперники. Геродот в «Истории» повествует об отличном водолазе, пловце и ныряльщике Скиллии.
[232] Во время войны с персами он сначала был на их стороне. После кораблекрушений Скиллий спасал персам немало сокровищ, доставая их со дна. Геродот берет под сомнение сведения о том, что, решив перебраться к грекам, Скиллий проплыл под водою восемьдесят стадий. Действительно, сделать это полностью под водой невозможно. Но плыть на небольшой глубине, время от времени поднимая голову над поверхностью воды, – вполне можно.
В Сеете со своей дочкой Гидной (тоже отличной ныряльщицей) Скиллий во время бури у Артемиссия нырял в глубь, перерезая канаты, державшие якоря персидских кораблей. Буря довершила остальное.
Легенда о Геро и Леандре в древнегреческой мифологии стоит несколько обособленно. К ней трудно подыскать параллели. И очарование ее от этого, быть может, еще более увеличивается.
К теме ритуальных игр мы обратимся в следующей (III) главе. Пока скажем лишь, что погребальные игры на могиле Патрокла
[233]имеют в мифологии эллинов множество аналогий. Уже упомянутые нами погребальные игры в Ларисе, где Акрисий погиб от диска Персея,
[234] ведут нас по сюжетной линии к состязаниям, устроенным Акастом на могиле своего отца Пелия.
[235] Гомер рассказывал о традиционных играх, проводимых фиванцами близ надгробия Эдипа.
[236]Оплакивая сына Андрогея, погибшего якобы вследствие козней завистливого Эгея, Минос учредил ежегодные состязания атлетов в Керамике.
[237] А близ г. Оропа очень долго проводились мусические и гимнастические состязания в память об Амфиарае.
[238] Подобных мифологических примеров очень много. Но подробно мы рассмотрим институт погребальных игр в главе III нашей работы.
