У Гомера эта традиция выражена особенно четко. В поэмах Аполлон (’Απολων (‘Apollon)) снабжен эпитетами: εκαεργος; (hecaergos), εκατηβολος (hecetebeletes) далеко разящий; εκατηβολος (hecatebolos) или εκηβολος (hecebolos) – далеко мечущий, далеко разящий; εκηβολος (hecebolos) – метко разящий, далеко мечущий; αργυροτοζος (argurotoxos), αργυρειος εκατος (argtireios hecatos) – серебрянолучный, сребролукий и другие. (Ил. I, 21, 43, 75, 360, 457, 479 и др.)
Ахилл (’Αχιλλευς (Achilleus)) носит эпитеты: ωκυς (okus) – быстрый, стремительный; ποδας ωκυς (podas okos) – быстроногий; ποδαρκης (podarkes) – быстроногий, крепконогий; ωκυπορος(okuporos) – стремительный, быстронесущийся (Ил. I, 58, 364, 489. И, 688. XIX, 40. XXI, 161, 265. XXIII, 218, 333, 798 и др.).
Старец Нестор (Νεστωρ (Nestor)) неизменно называется Γερηνιος ιπποτα (Gerenios hippota) – лихой геренский ездок, наездник или, как перевел Гнедич, конник геренский (Ил. II. 433, 601. XIV, 39, 52. XXIII, 349 и др.).
Наиболее характерный для Тевкра (Τευκρος (Teukros)) эпитет – παλιντονα τοξα τιταινων (palintona toxa titainon), т. e. натягиватель упругих луков, натягиватель изогнутых луков, а по Гнедичу, «наляцатель жесткого лука» (Ил. II, 528, 557 и др.)
Врат его Эант (’Αιας (Ajas)) получил у Гомера титул ταχυς(tachtis) – быстрый (Ил. II, 527. XXIII, 738, 754).
Многосторонний атлет Диомед (Διομηδης (Diomedes)) не только ιπποδαμος (hippodamos) – укрощающий коней, и ιππονς υπαξε ζυγον (hippus hupaxe zugon) – запрягший коней, подведший коней под ярмо, но и δουρικλυτος (duriklutos) – знаменитый копьеборец, копьеметатель (Ил. XIV, 109. XXIII, 290 и др.)
Как видим, здесь принимаются во внимание определенные (причем выдающиеся!) физические качества богов, героев и басилевсов, их неоспоримое умение одержать верх в каком-либо одном (а то и во многих) состязаниях.
Гомеровский эпос изобилует не только подобными эпитетами, но и сравнениями:
Вот, например, описание бега Ахилла:
Бурный, как конь в колеснице, всегда победительный в беге,
Быстро несется к мете, расстилаясь по чистому полю,
Так Ахиллес оборачивал быстро могучие ноги.
(Илиада. XXII, 22–24)
Сравнение с конем дает представление и о скорости, и о мощи несущегося по полю брани Пелида.
Естественно, что подобные сопоставления чаще всего встречаются при описании битв, единоборств и других действий военного характера. Ведь тут, как и в спортивном поединке, требовалось максимальное напряжение сил бойца, ловкость и умение, от которых в данной обстановке зависели и жизнь, и успех.
Отражая атаку троянцев, стремящихся поджечь греческие корабли, Эант:
…по помостам судов устремился, широко шагая,
Шест корабельный в могучих руках потрясая огромный,
Крепко в составах сколоченный, двадцать два локтя длиною.
Словно как муж, ездок на конях необычно искусный,
Лучших из множества коней избрав четырех и связав их.
Правит и с поля далекого к граду великому гонит
Витой дорогой; толпою и мужи, и робкие жены
Смотрят дивуясь, а он беспрестанно и твердо, и верно
Скачет, садясь с коня на коня, на бегу их ужасном, —
Так Теламонид Аякс с корабля на корабль по помостам
Прядал, широко шагая и крик подымая до неба.
(Илиада. XV, 676–696)
Здесь автор, очевидно, имел в виду dpopdiai (apobatai) – своеобразную джигитовку, входившую в программу и Олимпийских и других игр античности: состязающиеся всадники на большой скорости соскакивали с лошадей, бежали рядом, а потом вновь должны были на ходу взлетать на коня (В. Латышев, 1889; К. Мюллер, Ф. Мезе, 1930; С. Семенов-Зуссер, 1940; М. Кубланов, 1954, и др.).
Нередко гомеровские сравнения носят, так сказать, обратный характер. Не только в бытовых описаниях встречаются определения спортивного характера, но и наоборот – при описании состязаний Гомер прибегает к сравнениям совершенно мирным, житейским. Вот, например, начало рассказа о борьбе Одиссея с Эантом:
Крепко руками они под бока подхватили друг друга,
Словно стропила, которые в кровле высокого дома
Умный строитель смыкает,
в отпору насильственных ветров.
(Илиада. XXIII, 711–713)
Это наиболее типично для Гомера, ибо в сравнениях он почти всегда выступает как мирный человек, а не воин.
Суть этой особенности гомеровских поэм хорошо определена А. Ф. Лосевым: «…не мирная и трудолюбивая жизнь сравнивается у Гомера с войной и поясняется через нее, но война и военные действия сравниваются с мирным бытом и поясняются через него».
[255] В данном же случае как примета мирной жизни выступает агонистика.
Что касается критической литературы, посвященной гомеровским сравнениям вообще, то она столь же обширна, сколь и общеизвестна. О литературоведческом компаративизме спортивного характера исследований (и даже отдельных замечаний) гораздо меньше. Поэтому позволим себе обратиться еще к одной цитате.
По поводу этих же мирно-агонистических сравнений Н. Л. Сахарный замечает: «Мы на короткое время отвлечены от напряженного хода битвы и силой фантазии поэта захвачены изумительным изображением спортивного задора и мастерства. Вернувшись к обстановке боя, мы остро чувствуем ее трагический контраст с этим мимолетным видением из иной, мирной обстановки».
[256]
Характерны и те определения, к которым прибегает Гомер для измерения расстояния. В частности, повествуя о конных состязаниях на погребальных играх и желая выразить все напряжение этих скачек, он говорит:
