«Знакомые лица» сходят со сцены под скупые аплодисменты, а перед микрофоном появляется очередной народный трибун. Один из многих, кто участвует в марафоне речей, перемежающихся песнями под фонограмму, воззваниями к народу, живой музыкой, декламацией классической и собственной поэзии. Между священником из Канады — председателем Канадского союза венгров — и председателем Международного союза венгров на сцену поднимается женщина лет сорока в национальном костюме. «Вот уже неделю я прихожу сюда каждый день. Мы победим, я знаю!» — взволнованно говорит она. И читает свое стихотворение о короле Матьяше Корвине. Том самом, который в лавровом венке, с достоинством и брюзгливой гримасой на лице смотрит с 1000-форинтовой купюры.
За тысячу форинтов в одной из лавок, опоясывающих площадь, можно купить майку с турулом на фоне карты Великой Венгрии. Многие носят такие, покупаю и я: мое любимое мифологическое существо широко и гордо раскидывает крылья, а в когтях держит меч с надписью «Hungaria». За тысячу форинтов можно, кроме того, купить пять бубликов, огромных, мягких, с запеченным сыром, ну или три пива. Или другую майку, например со знаменитым высказыванием премьер-министра Ференца Дьюрчаня: «Мы все просрали, не немного, а все». Так премьер подытожил деятельность своего правительства.
Обнародование пленки с записью секретного обращения премьера к своим высокопоставленным коллегам по партии во время закрытого выездного заседания на Балатоне вызвало в Венгрии самые бурные беспорядки и манифестации за последние полвека. Премьер-министр признался в этой речи, что все последние два года врал, чтобы удержаться у власти. Говорил, что его правительство не сделало ничего, чтобы пополнить находящийся в плачевном состоянии бюджет государства. Что предвыборные обещания, благодаря которым он получил поддержку, исполнить невозможно и что нужно провести колоссальные, болезненные для общества реформы. И что следует ожидать больших манифестаций перед парламентом. Он был прав.
А для убедительности обогатил свою речь многочисленными «блядями» и «херами». Кое-кто, возможно, только сильней полюбил его после этого, однако большинство все же наоборот. Те, кто полюбил его меньше, пришли к парламенту. А те из них, кто еще откровеннее хотел продемонстрировать свою моральную позицию и отвращение ко лжи премьера, надели оранжевые футболки с надписью: «Не вру ни с утра, ни вечером, ни ночью». Потому что премьер сказал: «Мы врали днем, вечером и ночью». И в тот момент говорил правду.
Мелкие торговцы тянутся за манифестантами, как обозы за войском. Предлагают баранки, жареную и вареную кукурузу, майки, флаги, шарфики с лозунгом «Венгрия, вперед!», какие носят болельщики. «Hajrá Magyarok!»
[111] — так на митингах распаляет своих сторонников Виктор Орбан. На площади Кошута политика смешивается с футболом.
Ларьки, поставленные тут временно, начинаются прямо у рядов туалетных кабинок «Той Той», на углу улицы Стефана Батория. Легкий сентябрьский ветерок приносит от туалетов несносное амбре химикатов, утилизирующих фекалии. В очередях перед голубыми пластмассовыми будками стоят элегантные девушки в туфельках на каблуках, накачанные парни в адидасах, толстые фанаты хеви-метала, все в татуировках, и пожилые помятые мужчины в старых, как они сами, помнящих времена товарища Кадара куртках. Они стоят с флагами, которых никому не отдают перед входом в пластмассовую будку. Как знаменосцы армии, в сумятице сражения пуще всего остального защищающие полковые знамена. Даже если эти знамена не помещаются в тесной кабинке, они долго и упорно маневрируют древком, пытаясь закрыть дверь, что страшно раздражает очередь — ведь физиология не знает состраданья.
В пластмассовых тазах с водой охлаждаются банки дешевого пива «Боршоди» и «Арань Асок», минеральная вода, сладкие газированные напитки. Продавцы ловко распаковывают картонные и полиэтиленовые упаковки, раскладывают картонки с ценой, написанной шариковой ручкой.
А те, кто предпочитает сэкономить тысячу форинтов, могут съесть дармовой «жирош кеньер» — большой толстый ломоть белого хлеба со смальцем и красным луком, слегка посыпанный молотой паприкой, традиционная закуска к пиву и вину. «Жирош кеньер» раздают пожилые маркитантки, на чьи бледные щеки выползает румянец возбуждения — они снова нужны кому-то, снова могут служить общему делу. Можно, кроме того, поживиться питательным горячим супом-гуляш из старой военно-полевой кухни. А суп с хлебом, намазанным смальцем, — это уже еда, которой может хватить до конца дня. На сытый желудок легче выкрикивать лозунги. Сэкономленную тысячу форинтов можно потратить на зелено-бело-красную повязку на рукав, металлический значок с надписью «Трианон» или магнитную пластинку с контурами земель Короны Святого Иштвана. Манифестанты с площади Кошута очень хотели бы, чтобы земли Святой Короны существовали как прежде. Чтобы Трианон был аннулирован, чтобы Кошице
[112] снова называлось Кашша, Тимишоара
[113] была Темешваром, а Суботица
[114] — Сабадкой. Чтобы опять было по-прежнему. Да только это никак не может произойти.
«Урезанная Венгрия — это не край, целая Венгрия — это рай» и «Нет, нет, никогда!» — лозунги, известные каждому венгру с той поры, как он научится читать. А когда он научится писать, то уже сам выписывает их фломастером в автобусах или на стенах общественных туалетов на вокзалах и в ресторанах. Если у него есть немного лишних денег, случается, что покупает себе майку с таким лозунгом. «Nem, nem, soha!» означает, что венгры никогда не смирятся с тем, что их край был четвертован. И пока край не объединится, будут страдать и ждать. Вот они перед парламентом — страдают, попивая пиво и закусывая хлебом со смальцем, и ждут. Но ничего меняться не собирается. Манифестация на площади Кошута — декларация ненависти к премьеру Дьюрчаню и озлобления по поводу его циничного вранья. И вместе с тем она является великой демонстрацией венгерского отчаяния, хотя кое-где встречающееся сопоставление трех дат: 1456, 1956, 2006 — и напоминает о днях победной славы. В 1456 году Янош Хуньяди разбил турок под Нандорфехерваром
[115]. Именно в честь этой победы ровно в полдень звонят колокола.
С тех пор Венгрия не одержала ни одной столь значительной победы, как победа Хуньяди. Зато понесла не одно поражение. Бело-красные полосатые флаги — символ рода Арпадов; их на площади немногим меньше, чем обычных трехцветных. Арпады основали венгерское государство и правили им с X до XIV века. Флаг Арпадов сегодня пригодился революционерам и националистам. Никто из политиков мейнстрима, ни левый, ни правый, не хотел бы, чтобы его увидели на фоне такого флага. Флаги Арпадов, которые полощутся на ветру перед зданием парламента, обрекают манифестантов на политический провал. Но им нужно моральное превосходство. К поражениям они привыкли.
