Здесь мы видим, что обозначенное выше наблюдение присутствует и в версии Вильяма из Малмсбери: небесные привилегии также ждут только погибших.
На общем фоне выделяется версия речи, представленная в хронике Гийома Тирского почти столетие спустя после самих событий. В ней дается очень четкая формулировка об отпущении всех грехов и воздании на небесах для всех крестоносцев, однако есть основания полагать, что хронист описал все, исходя из реалий конца XII в., и папские слова сильно искажены. Сразу после процитированного фрагмента он говорит о церковной протекции самих крестоносцев и их имущества, что нигде более не встречается до второго крестового похода. О позднейшей датировке этой индульгенции ввиду используемых в ней формулировок, типичных скорее для периода написания хроники, а не для первого крестового похода, говорит и А. Бистед в своей монографии
[663].
Таким образом, судя по изученным текстам, «небесные лавры» на заре крестовых походов были обещаны лишь тем, кто погибнет. А это логично: будь индульгенция хоть снятием наложенных покаяний, хоть каким-то более фундаментальным прощением грехов, она не касается грехов грядущих. Поэтому погибшие будут в выгодном положении – совершенные грехи будут им прощены, а новые они не успеют совершить и попадут в царствие небесное. Но с выжившими ситуация сложнее, ибо они могут совершить новые грехи, и в небесных лаврах им уже будет отказано.
Не исключено, что папская формулировка remissio peccatorum, содержащаяся в папских письмах, могла подразумевать и небесное воздаяние. Но точно это определить сложно, ибо, повторюсь, терминология того времени была запутанной.
В итоге можно выдвинуть два предположения:
– духовная привилегия была дана крестоносцам уже во время крестового похода и на папском уровне. Возможно, как отмечалось выше в связи с историческим контекстом того времени, это было снятие наложенного покаяния;
– папа вполне вероятно говорил пастве о перспективе царствия небесного в том или ином виде, ибо все записи клермонской речи солидарны на этот счет. За неясностью терминологии, впрочем, мы не знаем, являлось ли это автоматической составляющей remissio peccatorum, если папа формулировал привилегию именно так, или это было отдельным дополнением-уточнением. Это воздаяние, вероятно, полагалось лишь погибшим в походе.
3.1.2. Второй крестовый поход: уточнение о предоставлении индульгенции как погибшим, так и выжившим
Ситуация несколько меняется позднее, с развитием аргументов пропаганды. В преддверии второго крестового похода папа Евгений III в своей известной булле Quantum predecessores (1145), адресованной французскому королю Людовику VII, говорит об условиях воздаяния более детально. Он провозглашает:
Peccatorum remissionem et absolutio-nem, iuxta prefati predecessoris nostri institutionem, omnipotentis Dei et beati Petri apostolorum principis auctoritate nobis a Deo concessa, talem concedimus, ut qui tam sanctum iter devote inceperit et perfecerit, sive ibidem mortuus fue-rit, de omnibus peccatis suis, de quibus corde contrito et humiliato confessionem susceperit, absolutionem obtineat
[664].
Властью Бога и святого Петра, первого из апостолов, вверенной нам Богом, мы даруем прощение и отпущение всех грехов, как это было установлено нашим предшественником: всякий, кто набожно выступит в этот святой путь и совершит его, либо умрет, совершая его, получит отпущение всех грехов, о которых он исповедуется с сокрушением и унижением в сердце.
Мы видим, что папа впервые делает уточнение: прощение и отпущение касается всех грехов, независимо от того, выживет ли крестоносец или нет. Что же полагается им всем в награду? Сложно предполагать, что точно скрывается за терминами remissio и absolutio. В те времена, до начала распространения среди мыслителей абеляровских теорий об индульгенциях, в терминах была большая путаница, и они часто могли быть взаимозаменяемы
[665]. Не исключено, что речь шла снова об освобождении от покаяния: absolutio могло иметь в то время именно такое значение. Косвенно на это же указывает, как мы увидим далее, булла папы Александра III Inter omnia (1169), адресованная всем верующим, в которой о духовной привилегии говорится как о введенной Урбаном II и Евгением III, но при этом она четко названа «снятием наложенных покаяний».
В булле Евгения III речь впервые однозначно идет как о выживших, так и об умерших не в пример пропаганде первого крестового похода. Понтифик подчеркивает, что отпущение грехов получат и те, и другие, если исповедуются и раскаятся в них. Подобный акцент на «выживших и мертвых» будет впоследствии сделан и в булле Григория VIII Audita tremendi (1187), а также в письмах духовенству Кентербери Misericors et miserator (1195) и духовенству германских земель (1195) папы Целестина III
[666]. Вместе с тем получается, что погибшие не получат отпущение тех грехов, о которых не исповедуются до этого. Именно поэтому в XIII столетии, пропаганда уже не будет уточнять о прощении грехов как выжившим, так и погибшим, ибо ключевой момент здесь – исповедь и раскаяние, и именно они становятся отныне определяющими условиями для прощения грехов. Вначале, впрочем, такое уточнение могло быть важно, чтобы подчеркнуть новизну по сравнению со временами Урбана II.
Стоит отметить отдельно: в булле утверждается, что уже папа Урбан предоставлял индульгенцию именно на таких условиях (illam peccatorum remissionem quam prefatus predecessor noster papa Urbanus instituit… concedimus et confirmamus), однако подтверждения этому пока нет. Практически в тех же выражениях, как в Quantum predecessores, только уже со ссылкой как на Урбана II, так и на Евгения III (illam peccatorum remissionem quam prefati predecessores nostri Urbanus et Eugenius romani pontifices instituerunt… concedimus et confirmamus) формулировка об индульгенции содержится в письме папы Александра III, обращенном ко всем верующим, за 1165 г. с призывом к новому походу
[667].
3.1.3. Понтификат Александра III: временная попытка введения более жестких условий
Тот же самый Александр III четырьмя годами позднее попытается скорректировать политику в области индульгенций. В булле Inter omnia (1169), адресованной всем верующим, он впервые делает оговорку по поводу обещанной духовной привилегии, выдавая ее за якобы духовную привилегию по условиям, выдвинутым предшествующими папами, но по факту содержащей важное дополнительное условие.
