20 августа 2015 г.
Какой-то сегодня необычно тяжёлый день у меня был.
Утром побежала в школу, хотела отнести копии документов старших детей. Взяла с собой Кристинку из самых лучших побуждений. Школа в пяти минутах ходьбы от дома.
Дошли нормально, охранник нас развернул, сказал, что никого нет, приходите завтра. Пошли обратно. И Кристина вдруг остановилась на полпути и показывает, мол, неси-ка, мама, меня на ручках. Я отказываюсь, специально вывела ребёночка прогуляться ножками. Кристина изображает ультиматум: или несёшь, или я буду тут стоять вечно. Я говорю: «Нет уж, милая, так дело не пойдёт, здесь я командую». Но не тут-то было. Я уже и вперёд гордо уходила, и звала ласково и весело, потом строго и требовательно. Стоит, как вкопанная. Пришлось мне возвращаться, хватать дочь за руку и принудительно вести домой ревущую от обиды.
Дома выяснилось, что Нина закручивалась в штору и оторвала таким образом детали карниза. Наругала, в угол посадила.
Вернулись с прогулки старшие дети. Маша жалуется, что к Тимуру с Галей подходила какая-то мамаша на площадке и расспрашивала их, где они учатся и всякое такое. Дети без задней мысли отвечали на вопросы. Провела беседу на тему того, что любопытные незнакомые взрослые – это ненормально, неизвестно чего от них ожидать, надо было ответить, что мама с чужими людьми не разрешает разговаривать. Привела несколько красочных примеров про коварство незнакомцев. Испугались, обещали быть осторожнее.
После тихого часа побежала с Галей в поликлинику – получить у педиатра медицинскую карту для прохождения медкомиссии к школе. Пытались пройти по времени, прописанному в талончике, но нарвались на скандал, устроенный мамашами, которым талончики не достались. Они настаивали на живой очереди и нас пускать в кабинет не хотели. Под проклятия прорвались-таки к врачу.
Вернулись домой. Раздаю детям чай. Через некоторое время замечаю, что Нина опять развлекается заматыванием себя в штору. После новой серии наставлений и пояснений, почему так делать нельзя, Нина отправляется в угол и кричит оттуда всякие гадости.
Вернулись с прогулки старшие дети. У Тимура оторвана до середины подошва ботинка, у Гали сбит почти до дырки нос у кроссовка. Играли в футбол, говорят. Камнями, что ли, они играли? Отчитываю и причитаю, что ходить теперь им не в чем, а это значит, завтра мне придётся бежать в магазин покупать обоим новую обувь. А я планировала в этом месяце купить им осеннюю обувь для школы, а ещё сменку, парадную и для физкультуры. Провожу беседу, взывающую к совести. Ревут, но слезами делу не поможешь.
Ужин. Мария докладывает, что Нина снова ковыряла обои. Они немного выпуклые и, если ногтем поскоблить, – осыпаются маленькими хлопьями. За обои Нину уже сто раз ругали, в углу она за это сидела – всё бесполезно, – прямо манят они её и притягивают. Ору, хожу из угла в угол, отчаянно жестикулирую и угрожаю надеть на руки носки, чтобы изолировать ковыряющие пальцы от обоев. Нина, как обычно, ревёт и обещает, что больше никогда.
Занавес.
Я измучена и прошу мужа меня пристрелить.
26 августа 2015 г.
Настроение какое-то подавленное. Внешне почти не проявляется, весь день я бодра и подвижна, легко расправляюсь со всеми делами. Но в глубине души лежит небольшой камень.
Причин тому несколько.
Во-первых, осталось несколько дней до 1 сентября. И нашу налаженную счастливую жизнь нужно будет как-то подстраивать и перекраивать. Всё во мне возмущается и сопротивляется этому.
Во-вторых, с Ниной у нас уже больше недели холодная война. Не знаю, что с ней такое случилось, может, пресловутая адаптация началась, но эта девочка явно пытается меня на что-то спровоцировать. Каждый день она обдирает выпуклые обои со стены. В здравом уме и трезвой памяти, демонстративно подползает и наскабливает крошек, чтобы лежали на полу кучкой, затем ползёт ко мне и говорит с вызовом: «А я опять наковыряла обои…»
Если бы квартира была не съёмная, я бы плюнула на всё. Но здесь категорически нельзя портить стены.
И чего я только не делала, какие только тактики не применяла, то ругала и в угол сажала, то отмахивалась, мол: «Ничего, Ниночка, глупые дети часто так делают…», то читала душераздирающие лекции о том, что придёт хозяин проверять стены и выгонит нас из дома, когда увидит, как их Нина расковыряла. Ничего не помогает. Кивает и обещает, что больше никогда-никогда. Иногда плачет и обещает. Но на следующий день просыпается, ковыряет при всех обои и ползёт мне рассказывать. Как заколдованная. Восемь дней подряд. Сегодня я уже просто подмела крошки и не разговаривала с ней весь день.
Не знаю, что с этим делать, и не могу понять, чего она хочет. Я в педагогическом тупике и мне от этого очень грустно.
Завтра попробую просто игнорировать это поведение. Даже крошки подметать не буду, пусть валяются.
Зато остальные дети очень радуют. Смотрим вместе документальные фильмы о природе, читаем вслух книжки и много-много разговариваем. Галю слушать приятно – такая огромная разница по сравнению с тем, что было год назад, – для меня это большое утешение сейчас.
Кирилл тоже вроде разобрался, как себя вести в нашей семье, и старается соответствовать. Занимается охотно и делает успехи.
Вадим ведёт себя как-то спокойнее, чем обычно, стал играть с куклой-ребёнком, лечит его, укладывает спать.
Кристинка понемногу начинает говорить. Радуемся всей семьёй, если ей удаётся изобразить что-то похожее на новые слова.
Тимур ждёт 1 сентября с нетерпением, строит планы, считает дни. Много читает и радует рассуждениями по поводу прочитанного.
Мария всё свободное время пропадает на улице с подружками. Начала готовиться к экзаменам по литературе и географии. Ждёт 1 сентября, чтобы записаться сразу в несколько изостудий.
Всё хорошо ведь. Но мне грустно из-за Нины.
30 августа 2015 г.
Похоже, ситуация с ковырянием обоев осталась позади. Стену около Нининой кровати мы загородили большими картонными листами, чтобы не было соблазна ковырять её перед сном. А с самой Ниной я провела серьёзную беседу. Сказала: всё, что было, – прошло, а нам пора думать о будущем. Нужно учиться, получать хорошую профессию и жить долго и счастливо. Нина внимательно выслушала меня и согласилась. И истерики закончились.
Я сначала подумала, что раз всё оказалось так просто прекратить, почему я не додумалась сказать эти слова в самом начале конфликта. А сейчас понимаю – нам обеим необходимо было пережить эти тяжёлые дни. Нине нужно было выплеснуть накопившиеся обиды, а мне разделить с ней эту боль. Это сблизило нас ещё больше.
2 сентября 2015 г.
О том, как второклассники одеваются перед тем, как пойти в школу, и раздеваются в школьном гардеробе, можно снимать комедию.
Сегодня вроде бы разбудила их пораньше, чтобы был запас времени, и всё равно его не хватило. Дети зависают в прострации.
