– Почему же… Мне нравится Дэвид Балдаччи, Джон Гришем и даже кое-что из Дина Кунца и Стивена Кинга. – Парень откинул голову на спинку дивана и потянулся, а я заметила между всеми авторами кое-что общее. – В школе я почти не читал, но на службе у нас были периоды затишья. Я пристрастился к чтению и перестал сходить с ума от скуки и…
– И? – переспросила я, когда он не закончил.
Джекс не ответил, но мне не пришлось гадать, с чем, кроме скуки, ему помогали справиться книги. Я подумала о его прошлом. Он был военным. Это объясняло, почему парень так стремился меня защищать, и все же субботней ночью он мог найти занятие и поинтереснее, ведь со мной ему явно ничего не светило.
Я хочу тебя трахнуть.
Эти слова снова прозвучали у меня в голове, и все тело обдало жаром. Я обвела глазами скудно обставленную комнату и взглянула на Джекса. Он смотрел на меня с таким выражением, понять которое я не могла. Во мне тотчас вспыхнул страх, что он, наконец, решил обсудить то, что случилось между нами тем утром.
Не раздумывая, я поднялась на ноги.
– Знаешь, тебе не обязательно оставаться…
– Не начинай, – ответил он, раскрывая книгу.
Похоже, я его утомила.
Вскоре после этого я пошла спать, положила голову на подушку лицом к двери. Я быстро заснула, а наутро Джекс не приготовил завтрак и довольно рано ушел.
В воскресенье у меня был выходной, поэтому я с радостью поболтала по телефону с Терезой. Я скучала по ней и по Джейсу и по тому, как они вели себя друг с другом. Через несколько дней ребята должны были отправиться на море, и я прекрасно понимала, что Тереза просто вне себя от нетерпения и страха. Это было их первое путешествие в статусе пары. У меня такого никогда не было, но я догадывалась, почему это так волнительно.
– Так ты действительно останешься там на все лето? – спросила Тереза высоким от удивления голосом.
Я кивнула, как идиотка, она ведь не могла меня видеть.
– Да.
– Ты никогда не рассказывала о своей семье… – Тереза замолчала, но было очевидно, что она имела в виду.
Я никогда не рассказывала о своей семье по сотне причин, так что ее, должно быть, весьма смутило мое желание провести лето с этой семьей, которой на самом деле не существовало вовсе.
– Я решила этим летом заняться чем-нибудь другим.
– Ты ведь обычно учишься на летних курсах, – заметила Тереза, и я услышала, как рядом с ней хлопнула дверь, а потом раздался низкий мужской голос. Джейс. Горячий, сексуальный Джейс.
– Да, но я устроилась барменом и зарабатываю деньги…
– Барменом? Не знала, что у тебя есть и такой опыт.
Я поморщилась.
– Ну…
В трубке что-то зашуршало, после чего Тереза проворчала:
– Погоди, Джейс. Господи, мои губы никуда не денутся и через пять секунд, как и все остальное мое тело.
О боже.
– Слушай, я могу тебя отпустить.
– Нет, – тотчас ответила Тереза. – Джейс подождет. – Раздался хрипловатый смешок, и я улыбнулась. – Такое впечатление, что вся моя жизнь была неправдой, – добавила вдруг подруга.
– Что? – недоуменно переспросила я, смотря в окно.
– Ты. Мы. Наша жизнь вместе. Я почти ничего о тебе не знаю.
Я рассмеялась.
– Да мне и рассказывать нечего.
– Ты работала в баре. Я этого не знала. – Последовала пауза. – Может, мы с Джейсом навестим тебя, когда вернемся с моря?
Мои глаза округлились. Ее вопрос был больше похож на утверждение, и я не сомневалась, что эта мысль не из лучших, но отказать подруге не могла. Это было бы грубо, так что я согласно промычала что-то в трубку, после чего мы попрощались, поскольку Джейс, похоже, решил не мешкая получить доступ к губам Терезы и остальным частям ее тела.
Я хочу тебя трахнуть.
Господи, хватит уже об этом думать!
Минут пять я паниковала, представляя себе визит друзей в неопределенном будущем, а затем в дверь вдруг позвонил дядя Клайд. Я встретила его на пороге.
– Какие планы на сегодня, малышка? – спросил он, заходя в дом.
Его огромное тело было облачено в толстовку «Филадельфия Иглз», которая даже ему была на пару размеров великовата.
– Э-э… – Я огляделась. Планов у меня не было.
Клайд улыбнулся во весь рот.
– Тогда займемся делом, малышка. Нужно проверить весь дом, перерыть его сверху донизу, чтобы убедиться, что здесь больше нет наркоты.
Ох.
Идея была невероятно хороша. Мы с Клайдом практически весь день обшаривали дом в поиске других тайников, забитых наркотиками. Занятие было довольно странным, но мне нравилось, что Клайд рядом, а совместная работа нас сближала. История как будто повторялась: маме мы всегда противостояли вдвоем. А противостоять ей нам с Клайдом приходилось почти всю жизнь. Это было печально, но в некотором роде знакомо, а сейчас знакомо означало хорошо.
Слава богу, наркотиков мы больше не нашли, и Клайд успел до темноты съездить в магазин и купить все продукты для приготовления тако.
Тако.
Пока Клайд выкладывал на стойку мясо для гамбургеров и искал в кухонных шкафчиках подходящую сковороду, я смотрела на него, стоя на пороге кухни и сложив на груди руки, и мои губы дрожали.
Когда-то Клайд был женат. Я плохо помнила его жену Нетти, которая скоропостижно скончалась от аневризмы сосудов головного мозга, когда мне было всего шесть, ведь с тех пор прошло уже много времени. За эти пятнадцать лет Клайд так и не женился снова. Сомневаюсь даже, что он вообще встречался с женщинами. Он любил Нетти и раньше иногда, когда я жила здесь, вечерами рассказывал мне о ней.
По-моему, он так и не справился со своей потерей.
Из его рассказов я знала, что по воскресеньям они с Нетти всегда готовили тако. Отличные тако. Красный и зеленый перец, обжаренный с луком, расплавленный сыр и листья салата.
У нас с Клайдом это тоже вошло в привычку. В минуты трезвости к нам присоединялась и мама.
Я с улыбкой наблюдала, как Клайд вынимает продукты из пакетов. Это было так знакомо. Мне этого не хватало. Мне не хватало человека, который заменил мне семью, хотя и не был связан со мной кровными узами.
В этот момент в груди у меня кольнуло. Как ни странно, мне вдруг стало стыдно. Не от того, что происходило сейчас, а от того, что творилось последние несколько лет.
Глаза щипало от слез. Я не понимала почему. Это было глупо. Я снова вернулась туда, где все на свете глупо.
Клайд вытащил салат.
– Малышка, ты знаешь, что делать, так что беги сюда и хватай нож.
Я подошла к стойке, изо всех сил стараясь сдержать слезы. «Я не заплачу. Не потеряю контроль». Но мои щеки уже стали мокрыми.
