Я была бы обычной девушкой, которая оказалась в спальне понравившегося ей парня. Конечно, Джекс мне невероятно нравился. Да, мы были знакомы совсем недолго, но мне нравилось все, что я успела о нем узнать.
– Вот тебе футболка для сна, она вполне заменит ночную рубашку. – Парень подошел и протянул мне майку, пока я во все глаза смотрела на него. – Ванная вон за той дверью. Новые зубные щетки в ящике под раковиной.
Но я не сдвинулась с места.
– Я пойду проверю, все ли двери закрыты. Хорошо?
Прижав к груди футболку, я ничего не ответила и не шелохнулась. Джексу пришлось меня обойти. Он остановился, положил руку мне на талию и наклонился к самому уху. Его теплое дыхание приятно защекотало мне шею.
– Помнишь, что я тебе говорил?
Чего он только мне не говорил!
– Я понимаю, раньше ты нечасто ночевала у парней.
Я наморщила нос. Неужели это было так очевидно? Вот черт.
– Мне это нравится, – продолжил парень, а мне это показалось странным. – Это мило.
Он был очень странным.
Но у меня в груди летали бабочки.
– Я говорил, что со мной ты в безопасности. – Джекс чуть сжал рукой мой бок. – Калла, в этом отношении ничего не изменилось.
Я медленно выдохнула. Он сказал это, и я ему верила. Мне пора было повзрослеть. Я готова была остаться у него дома и спать с ним в одной постели, но не заниматься с ним сексом.
– Ты остаешься, – сказал он.
– Остаюсь, – вздохнула я.
– И не будешь спать на диване. Как и я.
На этот раз мое сердце снова перекувырнулось в груди, но я лишь вздохнула и кивнула.
Глава шестнадцатая
Когда Джекс вышел из спальни, я чуть ли не бегом бросилась в ванную и закрыла за собой дверь. Здесь было так же чисто, как и в остальных комнатах. На полу лежал голубой коврик, который прекрасно сочетался с голубой шторкой для душа. Никаких других излишеств не было. Я быстро разделась, стараясь не смотреть в широкое и высокое зеркало. Мне нужно было снять бюстгальтер. Спать в нем я не могла – даже не знаю, из-за шрамов или из-за того, что это просто было чертовски неудобно. Но Джекс не ошибся: футболка оказалась такой просторной и длинной, что свободно повисла на мне и закрыла все до середины бедра. Под нее я на всякий случай надела еще и свою майку.
На мне были сексуальные трусики – ярко-розовые хипстеры с маленьким бантиком посередине, – но это не имело никакого значения. Показывать Джексу свои трусики я не собиралась ни под каким предлогом, так что думать о них или об этом крошечном бантике было просто глупо.
Я смыла макияж, вытащила из ящика новую щетку и попыталась не думать, почему у него в ванной так много новых зубных щеток.
Вернувшись в спальню, я выключила свет, подошла к кровати, откинула одеяло с дальней от двери стороны и нырнула в постель. Повернувшись на бок, я добрых двадцать минут разглядывала закрытые двери стенного шкафа. Усталость вдруг как рукой сняло.
Постель приятно пахла. Она пахла Джексом – его одеколоном и мылом. Глубоко вдохнув, я чуть не подавилась. Неужели я правда обнюхиваю его постель? Похоже, я очень низко пала.
Потом я услышала, как он поднимается по лестнице.
Мне потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не начать ворочаться и вести себя как полная идиотка. В итоге я сжала зубы и крепко схватилась за подушку, но ничем себя не выдала. Парень вошел в спальню и подошел к комоду, а последовавшие за этим звуки заставили меня пожалеть, что я не вобрала в грудь побольше воздуха, прежде чем задержать дыхание.
Он расстегнул ширинку, и тихий скрежет молнии напряг все мои нервы.
Стянул с себя майку.
Бросил на пол штаны.
Я приоткрыла глаза. В комнате было темно, и я видела лишь его силуэт, но мне ужасно хотелось разглядеть больше. Меня, пожалуй, можно было назвать извращенкой, но… Джекс надел пижамные брюки, но футболку надевать не стал и подошел к кровати с голым торсом.
Видит бог, я бы все отдала, чтобы только увидеть его пресс в ярком свете.
Кровать просела под его весом, парень натянул на себя одеяло и устроился удобнее. Хотя между нами оставалось достаточно места, я все равно чувствовала его тепло. Он молчал, и я вспомнила, что он сказал раньше, когда проговорился, что знает меня дольше, чем я знаю его. Что-то не сходилось: он ведь искренне удивился, когда понял, что Мона – моя мать.
Мне не хотелось думать об этом и вообще не хотелось думать, но мысли рысью неслись в голове, не собираясь останавливаться. Хотя обычно мне было удобно лежать на боку, теперь вдруг я захотела перевернуться на спину, но менять позу мне не хотелось – нужно было как можно скорее заснуть. Я чуть пошевелила бедрами, пытаясь найти удобную позу и надеясь, что Джекс уже уснул. Когда мы впервые спали вместе, он вырубился почти сразу.
– Калла?
Я зажмурилась и задержала дыхание.
– Я знаю, что ты не спишь.
Черт.
– Я сплю.
Джекс усмехнулся.
– Тогда я восхищен тем, что ты мне отвечаешь во сне.
– Я говорю во сне.
Я услышала еще один сексуальный смешок.
– Ты ведь уже не чувствуешь усталости?
– Чувствую, – солгала я. – Я выжата как лимон.
– Ты поэтому ворочаешься с того самого момента, когда я лег?
Я глубоко, подчеркнуто театрально вздохнула и открыла глаза.
– Ты тоже не хочешь спать?
– Уже нет, – ответил он, и, о черт, его голос стал таким низким, что у меня перехватило дыхание. – Ты как? В порядке?
Проклятье, у меня в груди опять запорхали бабочки. Как мило, что он спросил. Боже, он был так добр, что мне хотелось ему об этом сказать, хотя я и не выпила ни капли текилы.
– Да. И нет. Знаешь, могло быть и хуже.
– Да, наверное. – Кровать чуть скрипнула, и я почувствовала, что Джекс подвинулся ближе. Его тепло распространялось под одеялом. – Я знаю пару мест, где может быть твоя мама. Проверим их завтра, прежде чем идти в бар.
Я кивнула.
– Да… Неплохо бы было.
– А Рис отвадит Мака на недельку. Не переживай о нем.
– Но что насчет Исайи? – тихо спросила я.
Матрас прогнулся – Джекс приподнялся на локте. Он лежал очень близко, без футболки, но не касался меня. Даже в темноте я чувствовала на себе его взгляд.
– Мы должны найти твою маму.
Я получила ответ, хотя фактически на мой вопрос он не ответил. Я снова сжала губы, в горле встал ком. Мама… Во что она влипла? Мне необходимо было отвлечься, и я вспомнила о разговоре с Рисом.
