Откинув одеяло, я выскользнула из постели, поправляя футболку Джекса, чтобы она прикрыла мне бедра, потом подошла к приоткрытой двери и услышала его голос.
– Не сейчас.
Нахмурившись, я раскрыла дверь шире и вышла в холл. С того места, где я стояла, мне была видна вся лестница и входная дверь. Она была открыта, но рядом никого не было.
Тут я услышала еще один голос.
– Знаю, нужно было позвонить.
Сердце остановилось у меня в груди, как будто врезалось на кирпичную стену. Голос был явно женским. Дома у Джекса. В три часа ночи.
Если Джекс и ответил, я его не услышала. Зато я снова услышала девушку:
– Малыш, я соскучилась. Мне так тебя не хватает.
О. Мой. Бог.
Чтобы не упасть, я протянула руку и положила ее на деревянный шар, которым венчались перила. Должно быть, это сон. Не может быть, чтобы сейчас действительно было три часа ночи и какая-то девушка со странно знакомым голосом сидела дома у Джекса, говорила, что она скучает по нему, и называла его малышом. Не может быть.
На этот раз я услышала ответ Джекса, но не полностью, а обрывками:
– …сейчас не время… не сейчас… сначала позвонить, но…
Кровь застыла у меня в жилах.
Судя по тому, что я слышала, все было вполне очевидно. «Всегда лучше звонить, прежде чем являться сюда, ведь я могу быть не один». Секунду спустя моя теория подтвердилась.
– Ты что, не один? – громче спросила девушка.
Черт побери…
Ответ Джекса я расслышала прекрасно:
– Эйми, говори тише.
Неудивительно, что ее голос показался мне знакомым.
Эйми? Бывшая королева красоты с идеальными зубами, красавица Эйми, с которой у Джекса когда-то что-то было и которая в баре организовала ему бесплатный осмотр молочной железы. Может, это что-то было у них вовсе не так давно?
Пожалуй, мне лучше было сесть.
– Это что, сумочка? – спросила Эйми. – Какого черта, Джекс? У тебя кто-то есть. Где она? Она хоть знает, что мы встречались, когда я в прошлый раз приезжала сюда? А это, между прочим, было всего месяц назад!
Внутри меня все оборвалось. Месяц назад? Я быстро прикинула, сколько прошло времени, с тех пор как я снова оказалась в этом городке, и от этого мне стало ничуть не легче.
– Черт, Эйми, прошло уже больше месяца, – тоже повысив голос, ответил Джекс. – Слушай, ты ведь знаешь, ты мне небезразлична…
– Разве? – перебила она.
Ты ведь знаешь, ты мне небезразлична.
Я зажмурилась. Пару часов назад мы лежали в постели, он обнимал меня и говорил, что я прекрасна, а еще несколькими часами ранее он сказал, что я ему по-настоящему нравлюсь, и мы строили планы на осень, а теперь Эйми с и кратким в середине явилась к нему в дом, и они были вместе всего месяц назад, и она была ему небезразлична. Я открыла мокрые глаза. Дверь на улицу все еще была открыта.
Это происходило на самом деле. Это происходило наяву.
Мою грудь пронзило резкой болью. Я отпустила перила и прижала руку там, где болело.
Тут Эйми появилась у подножия лестницы.
– Мать моя… – Она не договорила и округлила глаза. – Нет. Не может быть.
Что ж, в кои-то веки мы с Эйми полностью сходились во мнении. Я думала то же самое.
– Ты что, с ней?! – взвизгнула она и резко повернула голову, мне даже показалось, что она при необходимости может повернуть ее и кругом, как девчонка из «Изгоняющего дьявола». – Серьезно? С Каллой Фриц?
Я вздрогнула.
Мать вашу, я правда вздрогнула.
Ведь я прекрасно представляла себе ее обалдевшее лицо и слышала удивление в ее голосе. Я все понимала. Джекс был нереально красив. Девчонки готовы были скидывать трусики, стоило ему лишь чуть улыбнуться и поманить их к себе пальцем. У меня же на лице красовался здоровенный шрам, кроме него были и другие. И моя мать – известный торчок. Меня вообще невозможно представить рядом с Джексом. Я прекрасно это понимала, ведь такова человеческая природа – обычно считается, что красавцы встречаются только с красавицами.
Джекс появился в моем поле зрения. Без футболки. Все мускулы напоказ. Почему-то от этого мне стало только хуже. Он принял Эйми у себя дома полураздетым, а значит, они не были друг другу чужими. Тут я, конечно, Америку не открыла, ведь они не так давно трахали друг друга во всех мыслимых позах.
– Сейчас, – сказал Джекс, не глядя на меня, – ты должна уйти.
«Сейчас» Эйми проигнорировала. Она подняла тонкую загорелую руку и указала на меня.
– Это шутка, да? Ты выбрал ее? Я знаю, время от времени парням доставляет удовольствие ублажить какую-нибудь убогую, но все же!
Еще один прямой удар в цель. Но ее мерзкое замечание подействовало на меня подобно тому, как искра действует на лужу бензина, и это случилось.
Я взорвалась.
Глава двадцать девятая
– Какого хрена?! – Слова вырвались из меня со скоростью реактивного снаряда. Я слетела вниз по лестнице и оказалась лицом к лицу с Эйми, не успев даже осознать этого. – Откуда ты это взяла – «ублажить убогую»? Так уже лет десять никто не говорит. Ты бы знала это, если бы не пережаривала мозги в солярии и не перебарщивала с перекисью, высветляя свои патлы! – Я дернула ее за волосы, и она попятилась. Вне себя от ярости, я наступала на нее. – Да, у меня свой натуральный цвет! Во-вторых, я выше тебя.
Ее загорелая кожа чуть побледнела, а затем ее щеки и шея залились краской.
– Прости. Может, стоило просто сказать, что он позарился на отбросы?
Похоже, Джекс вышел из ступора. Краем глаза я заметила какое-то движение.
– Хватит. Эйми, тебе…
– Отбросы? – заорала я, сжав кулаки. Джекс ошибался. Ничего не хватит. – Это кого ты, мать твою, тут отбросами назвала?
Она смерила меня взглядом, посмотрела на мои растрепанные волосы, на голые ноги и презрительно усмехнулась.
– Может, ту шлюху, которая стоит передо мной в одной футболке?
Схватив за талию, Джекс оттащил меня в сторону.
– Ты, мать твою, немедленно извинись. Прямо сейчас, – потребовал он, уставившись на Эйми.
– Это еще за что? – взвизгнула та.
Джекс сжал зубы. Мускулы у него на спине перекатывались от напряжения.
– Черт тебя дери, Эйми, проси прощения. Я не шучу.
Видимо, Эйми почувствовала его злобу и сразу поникла, как сорняк на сраном розовом кусте.
– Джекс… – прошептала она.
Услышав, как она шепчет его имя так, словно не может поверить, что он защищает меня, а не ее, я окончательно вышла из себя и отправилась в стратосферу. Нечего задвигать меня в угол! Я снова рванулась в бой.
