– Вы серьезно?
– Ты о чем?
– Это действительно случайность?
– Ну, разумеется! А ты что подумала? Что это уловка? Марта, побойся бога, неужели я стал бы прибегать к таким дешевым приемчикам, если бы…
– Ах, ну да! Если б захотели меня видеть, то вам кажется, достаточно пальчиком поманить эту козу… Нет, не на ту напали! Вот ваш конверт и ступайте себе с богом!
И она практически вытолкала его и захлопнула дверь у него перед носом!
Да, какой же я идиот! Надо ж так опростоволоситься! Сказать женщине, что если б я хотел, то… Тьфу! Идиот! Отвык от общения с нормальными женщинами. И только горше ее обидел! Кретин! Завтра же позвоню ей и повинюсь! Да, брат Миша, ты не разведчик, а шпион из советского кино… Так бездарно проколоться!
…А Марта расплакалась. Он нравился ей, этот Бобров! Но разве так себя нормальные люди ведут? А где они, нормальные? Нету их! Хотя нет, есть… вот тот человек, что помог мне тогда, а потом еще и часы мои вернул… Вот в него я могла бы влюбиться… Дура, купилась на романтику… Разведчик он, видите ли. Никакой не разведчик, а провалившийся шпион! Трус и, скорее всего, вообще предатель! Эх, если бы Петька не выбросил телефон того человека…
А может купить сейчас цветов и вернуться? Сказать, что она нужна ему, что его к ней тянет, просто поцеловать ее наконец? И признаться, что пришел вовсе не за конвертом, а к ней? Быть с ней честным и открытым. А потом… если она меня все же выслушает… так повернуть, чтобы она не собиралась за меня замуж, по крайней мере пока? Нельзя же так, с бухты-барахты… Я же умею быть убедительным, иной раз даже убийственно убедительным, а тут спасовал перед женщиной… Смех да и только!
Он обнаружил неподалеку цветочный магазин. Что купить, розы? Нет, банально. Гвоздики тоже.
– Я могу вам чем-то помочь? – любезно улыбнулась ему продавщица.
– Мне нужны цветы…
– Для дамы?
– Да.
– Извините, по какому-то случаю или просто так?
– По случаю! Надо попросить прощения! – улыбнулся он.
– Тогда советую вот эти, они красивые и необычные, дама удивится и скорее простит, – кокетливо проговорила девушка, – особенно вот эти, у нас этот цвет впервые.
И в самом деле, цветы были темно-бордовые, густого насыщенного цвета…
– Да, правда, красиво. А как они называются?
– Лютики!
– Как лютики? Разве такие лютики бывают?
– Могу написать на бумажке латинское название, но оно вам надо? Вы же хотите удивить даму?
– Отлично, пусть будут лютики!
– Кто там?
– Марта, открой!
– Зачем еще?
– Надо поговорить!
– О чем говорить? Ступайте себе с богом!
– Марта, я сейчас сяду на коврик, сделаю селфи и выложу в сеть. Вот так радиоведущая Марта гнобит своих поклонников! Лучше открой!
– Хорошо, открою!
Дверь открылась.
– О! Ты без веника? А я вот видишь с веником!
Он протягивал ей букет.
– Ой, какие красивые! Это лютики, да?
– Да!
– Я такого цвета не видела… Ой, а откуда вы знаете про веник? – улыбнулась она.
За такую улыбку можно душу продать, мелькнуло у него в голове.
– Так что вы хотели сказать?
– Ты позволишь снять пальто?
– Снимайте, ботинки снимать не надо. Идите на кухню! Кофе хотите?
– Хочу! И покрепче!
– Поняла! Без сахара?
– Да! Марта, я… Ты прости меня… Я повел себя как идиот…
– Когда?
– И тогда и сегодня… Прости меня! Можешь даже побить меня веником!
– Откуда вы знаете про веник? – засмеялась она и поставила перед ним малюсенькую кофейную чашечку.
– От Антонины Юрьевны! Все так странно получилось…
И он честно рассказал ей все, как было.
– То есть этот конверт только предлог?
– Ну да! И, знаешь, когда она искала в телефоне твою фотографию, у меня сразу возникла уверенность, что это будешь ты.
– Почему?
– Откуда я знаю? Интуиция, вероятно. А кофе у тебя классный!
Он уже боялся опять что-то лишнее ляпнуть, следил за каждым своим словом и был очень напряжен. Сейчас надо уйти! Так или иначе, шаг к примирению сделан, теперь я смогу позвонить ей, пригласить куда-то, а там будет видно. Да, так и сделаю. А то поспешишь…
Он глянул на часы.
– Прости меня, но мне надо идти! Я позвоню на днях, и мы увидимся, да?
Она пожала плечами.
– Звоните! Там видно будет. Но я хочу предупредить, что не люблю неожиданных визитов.
– Ну и зря, ты в этом виде очаровательна.
И с этими словами он ушел.
Ну надо же, понял, что меня смутил мой домашний вид, это дурацкое платье с кошкой на пузе, толстые шерстяные носки… Разведчик, блин! Но интуиция у него будь здоров! А, впрочем, может так и лучше, что я была не при параде. Может, ему это неважно? Тогда стоит с ним поддержать отношения! И какие удивительные цветы… А Антонина Юрьевна-то какова! Пристроить меня вздумала за первого встречного. Обалдеть!
Какая она очаровательная, и ее ничуточки не портит это смешное платье с полосатой кошкой на животе, которая держит в лапах поварешку, а на лбу у нее слово Love! И толстые шерстяные носки на стройных ножках… Воплощение уюта! – с тоской подумал он. Вероятно, если заснуть с такой женщиной, не будут сниться эти кошмары… Ему часто снилась тюрьма, и во сне это было куда страшнее, чем наяву. Во сне рушились стены, погребая его под собой заживо, и он знал, что никто его не спасет. Странно, что эти сны не мучили его в тюрьме, они начались уже дома, на свободе, как напоминание… А в тюрьме было страшно только до суда, неизвестность хуже всего, и потом, когда огласили приговор – пятнадцать лет… Срок невообразимый… Но ведь могут же обменять… Эта мысль заставляла держать себя в руках, и через три месяца он привык. Регулярно делал гимнастику, отжимался, и читал, читал, наверстывая то, что упустил, занятый учебой и работой. И в самом деле, его обменяли… И шеф при встрече похлопал его по плечу:
– Молодец, не сдался, не распустился! Для тебя есть хорошая работа в Москве, будешь преподавать. Но сперва отдохни, приди в себя, а с осени пойдешь работать…
А примерно через полгода начались эти ночные кошмары. Он просыпался в холодном поту. Но никому не хотел говорить об этом. Однажды он ночевал на даче у Милицы Артемьевны, и она утром спросила его:
– Мишенька, тебе что-то плохое снилось, ты кричал во сне…
