– Но… мне говорили…
– Если говорили, то врали! А скорее всего, врете вы! Не знаю, какую цель вы преследуете…
– Я люблю вас! И хочу!
– Это ваше сугубо личные проблемы. Я вас не люблю и даже не хочу, хоть вы и красиво смотритесь в таком виде. Но все же запахнитесь хотя бы. И передайте подружкам, что на меня такие штуки не действуют.
– Хотите сказать, что вы импотент?
– Нет. Просто не люблю вульгарных навязчивых девиц. Вероятно, у вас задуман второй акт? Вы сейчас порвете на себе кофточку, рыдая выскочите в коридор, с криком, что доцент Бобров пытался вас изнасиловать? Ведь так?
– А что мне помешает! – в ярости выкрикнула девчонка. – Я такого порасскажу, ввек не отмоетесь, и из института вас выгонят, и в тюрьму еще посадят, видно, не насиделись еще!
И она резко рванула кофточку, но ее смущала насмешливая улыбка Боброва.
– Ну что же вы? Вперед! Хотя не советую! Ладно, учитывая ваш юный возраст, я позволю сейчас вам уйти тихо и спокойно. Но если повторится еще что-то подобное, о ваших действиях узнает весь институт!
– Да кто вам поверит! Поверят мне! Я молодая девушка, а вы… старый… прожженный…
– Вот именно, что старый прожженный. И не вам, Гаврюшина, со мной тягаться! А чтобы вы не сомневались, не думали, что я блефую, посмотрите и послушайте!
Бобров повернул к ней стоявший на столе ноутбук, где вся эта сцена с самого начала была записана во всей своей неприглядности.
– Ну как? И кому поверят?
– Но как… как вы догадались?
– Да у вас на лбу все написано! Такой противник как я, вам не по зубам, зарубите это на своем хорошеньком носике! И запомните на всю жизнь, если папа с мамой вам это не внушили: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь»! Вот вам классический пример! И подите отсюда вон! Зачет сдавайте другому преподавателю. Мне слишком противно вас видеть! Свободны! И прикройтесь! Вон, у вас шарфик заготовлен, из сумки вывешивается…
Девчонка выкатилась вон. Какая гадость! Никакого торжества он не чувствовал, только гадливость. А ведь другой, менее прозорливый человек, вполне может попасться на эту удочку.
Бобров вдруг ощутил ужасную усталость. Хочу к Марте! Не буду я ей об этом рассказывать. Зачем? Но запись надо сохранить, мало ли что еще эта девица придумает. Со мной она вряд ли на что-то подобное решится, а кого-то другого вполне может подставить. У них теперь спорт такой…
Он знал, что Марты сейчас нет дома, но он любил возвращаться даже в пустую квартиру. Навстречу ему непременно выходил Тимоша и вел его прямиком на кухню, кормить.
– Сейчас, мой хороший, только открою баночку… Ну вот, половинку сейчас, а вторую на ночь…
И тут кто-то позвонил в дверь.
Он пошел открывать.
– Кто там?
– Простите, а Марта дома?
Бобров открыл дверь. На пороге стояла миловидная женщина лет сорока, очень элегантная, с пакетами нью-йоркских магазинов в руках. Она с любопытством воззрилась на Боброва.
– Марты нет дома! А вы, судя по всему, жена Петра Петровича?
– Да! Как вы догадались? И вообще, вы кто?
– Я… считайте, что я муж Марты, хотя распишемся мы только через месяц! – обворожительно улыбнулся Бобров. Он это умел. – Да вы заходите! Марта появится часа через полтора. Мы пока познакомимся с вами. С Петром Петровичем я знаком…
– А он мне ничего не говорил.
– Мы знакомы с ранней молодости, но не в связи с Мартой! Хотите кофе или чаю?
– Ну что ж, в самом деле, надо нам познакомиться. Ирина!
– Михаил!
– И, пожалуй, я выпью кофе! Я тут привезла Марте подарки…
– Спасибо, думаю она обрадуется. Вот, прошу вас! Сахар, сливки нужны?
– Нет-нет, спасибо! Скажите, Миша, если у вас это всерьез, то почему, собственно, Марта ни о чем нам не сообщила, или хотя бы мне? Мы с ней в очень доверительных отношениях!
– Видите ли, Ира, известие о том, что сестра Петра Сокольского выходит за меня, может здорово навредить его карьере в США.
– Это каким же образом? Кто вы такой?
– Я бывший разведчик.
– Бывший? Вас раскрыли?
– Меня предали. Возможно, вы слышали, несколько лет назад был громкий скандал…
– В Англии? Вы Бобров?
– Совершенно верно.
– О да, я слышала. А что вас связывает с Мартой? Она-то каким боком…
– Никаким! Это чистейшая случайность, вернее, даже цепь случайностей, в результате которой возникла такая старомодная штука, как любовь…
– Простите! Я не хотела вас задеть. Просто у нас у всех уже мозги набекрень. Никогда раньше не было так тяжело и даже противно работать в ООН.
– Могу себе представить…
– Миша, а чем вы сейчас занимаетесь?
– Преподаю, работаю на радио, пишу книгу. Иными словами, я на плаву… Но теперь вы поняли, почему мы ничего не сообщили вам?
– О да!
В этот момент Тимоша навострил уши, соскочил со стула и побежал в прихожую.
– Марта идет! – улыбнулся Бобров.
– Не говорите ей с порога, что я тут! Сделаю ей сюрприз!
Бобров тоже вышел в прихожую.
– Мишенька, ты давно пришел?
– Да уж час назад. Ужин приготовил! Идем скорее на кухню!
– Там кто-то есть? – шепотом спросила она, по его тону поняв, что они не одни.
Он молча кивнул.
– Ой, Ирка! – завизжала она при виде невестки. – Ирка, как же я рада! Ты уже познакомилась с Мишей? Правда, он классный? Ой, дай я тебя поцелую! Ты надолго в Москву? Одна или с Петькой?
– Погоди, столько вопросов сразу! Я одна, на неделю и мы, естественно, уже познакомились!
– А Миша тебе сказал, что у нас в конце мая свадьба?
– Сказал, конечно! Я рада за тебя!
– Ирочка, вы поужинаете с нами?
– С удовольствием! А вы умеете готовить?
– Кое-что! Я заехал на рынок и купил форель…
– Ой, Ирка, это так вкусно! Он ее какими-то травками начиняет…
Форель и в самом деле была выше всяких похвал. Потом пили чай с вафлями. Бобров перевез свою заветную вафельницу к Марте и ее коробка с надписью «Вафли по-шпионски» почти всегда была полна. Ирина долго хохотала, увидев эту надпись.
– Ну вот что, девочки, вам небось охота поболтать с глазу на глаз, так вы идите в комнату, а я тут все приберу.
– Ирка, чуешь, какое сокровище мне досталось?
– Да уж, чую!
Они уселись с ногами на диван.
