– Вы позволите, – обратился он к Боброву, – пригласить вашу даму?
– Если дама согласна, что ж…
– Я согласна! – заявила Марта.
Танец был довольно быстрый и танцевали они на некотором расстоянии.
– О, а вы здорово музыкальны, – заметил Арсен.
– Ну, в ваших устах это роскошный комплимент! – засмеялась Марта.
– Я просто обалдел, когда вас увидел, вы такая…
– Какая? Блондинка?
– Блондинка в наше время это не проблема. Вы очень интересная блондинка…
Музыка стала помедленнее и Арсен привлек Марту к себе.
– Этот мужчина с таким значительным и суровым лицом ваш муж?
– Да.
– Понятно. И, похоже, любимый муж?
– О да!
Бобров вел оживленный разговор с одним из гостей, не упуская из виду Марту с этим красавцем. Кажется, она получает удовольствие от танца… И танцует просто чудесно. И вдруг он заметил, что рука виолончелиста легла на спину Марты там, где был большой вырез… Боброву стало плохо. Его окатило волной чудовищной ярости, он готов был убить наглеца! Но тут же справился с собой, такие приступы ярости у него случались смолоду, но его научили их подавлять в зародыше. Но потом ненадолго наступало состояние близкое к анабиозу. Он и его умел подавлять. И тут к нему подошла Марта. Чмокнула его в щеку и прошептала:
– Мишка, не бесись, ты сам выбрал мне этот комбинезончик! Все претензии не ко мне.
– Никаких претензий, – через силу улыбнулся он. – Ты, оказывается, прелестно танцуешь!
– Хочешь, уйдем сейчас?
– Да вовсе не хочу! Мне тут нравится! Он говорил тебе комплименты?
– Ну, вряд ли это можно счесть комплиментом. Он сказал, что у моего мужа очень значительное лицо! Мне было приятно!
Когда они уже вернулись домой, Марта словно бы невзначай обронила:
– А ты оказывается ревнивый!
– Вообще-то вроде бы нет… Но когда увидел его руку на твоей голой спине…
– Тебе захотелось его убить, но в шпионской школе тебя научили справляться с приступами неконтролируемой ярости, да?
– Начиталась шпионских романов?
– Да нет, не люблю этот жанр, а вот одного шпиона люблю и многое понимаю о нем. Ты сегодня много выпил, но по тебе не скажешь, ты умеешь пить. И доводить женщину до абсолютного безумия… этому тоже там учат, а?
Он не ответил, нахмурился, притянул ее к себе, усадил на колени. В глазах плясали черти:
– А я вот не знал, что ты тоже училась в шпионской школе…
– Я?
– Ну да, ты тоже доводишь мужчину до полного безумия… Со мной никогда раньше такого не было. Я с тобой не только не вспоминаю то, чему меня учили, я вообще обо всем на свете забываю. Как будто до тебя в моей жизни никого и ничего не было.
Они поженились. И действительно отметили это событие вчетвером, под кустом цветущей сирени, но поехать в свадебное путешествие у них не получилось. Заболел Корней, и Марте пришлось одной отдуваться за обоих, да и Бобров был очень занят. И они решили немного отложить путешествие и поехать куда-нибудь уже летом, в каникулы. Но это ничуть не омрачило их радости. Тимошу перевезли на дачу, на этом настоял Бобров. Кот совершенно ошалел от переезда, боялся даже нос высунуть на улицу, но Бобров взял его на руки, вышел с ним в сад, сел на лавочку, велел Марте нарвать травы и стал разговаривать с котом.
– Тимошенька, милый, тут так хорошо, ты тут вспомнишь, что ты не просто диванный мурчалка, а кот, хищник… Тут птички летают, мышки бегают, травки всякие полезные растут, для котячьего здоровья все это нужно… А бояться тут нечего. Разве что собачонка какая-нибудь забежит, так ты ж у нас еще молодой, на дерево залезешь, большое дело! А если спускаться страшно будет, так я тебя сниму, ты же мне веришь? А меня не будет, Миля МЧС вызовет, да, ты у нас такой важный, к тебе МЧС приедет. Хотя лучше бы ты сам… А писать-какать на травке куда приятнее, чем в лоток… Ууууу!
И кот, казалось, внял его речам. Он осторожно спрыгнул с лавки, принюхался и медленно куда-то побрел…
Марта наблюдала эту сцену, сидя на крылечке. И только диву давалась. Он будет прекрасным отцом, думала она. В нем такие неиссякаемые запасы нежности…
На другой день она рассказала об этом эпизоде Вике.
– Обалдеть! Кто бы мог подумать!
– Знаешь, в нем сочетается казалось бы не сочетаемое. Мне он иногда напоминает птенца…
– Ничего себе птенчик!
– Погоди, дай сказать… да, он как невылупившийся птенец. Если попытаться пробить скорлупу снаружи, он погибнет, надо дождаться, когда сам проклюнется… Понимаешь?
– А еще разве не проклюнулся?
– Нет. Иногда бывает вроде проклюнулся, а потом эта скорлупка опять затягивается. И он весь там, в этой своей скорлупе… И тогда я не лезу… Вижу, что он в таком состоянии, молчу, занимаюсь своими делами, а если мне надо уйти, записку ему пишу…
– А он не удивляется?
– Нет, по-моему, он понял, что я поняла…
– А тебе не страшно?
– Нет, совсем не страшно.
– И ты никогда не думала, а вдруг там, в этой скорлупе, вовсе не птенчик, а ядовитая змея?
– Нет! Точно не змея. Иногда я думаю, что птенчик этот раненый, больной… Но при этом я уверена, если что-то случится со мной, вот тогда он…
– Иными словами, это раненый орленок? И если что-то не дай бог с тобой, этот орленок всех заклюет?
– Именно! – рассмеялась Марта.
– Да, подруга, ты вляпалась по самые уши, никогда раньше я от тебя такой хрени не слышала. Только один совет! Никогда ему эту чушь малиновую не рассказывай, про птенчика… мужики этого терпеть не могут!
– Знаю!
– А тебе не тяжело с ним?
– Нет, что ты!
– Скажи, а у него есть друзья, вообще какой-то круг?
– Нет, друзей нет. Да и круга в общем-то нет, только коллеги…
– Это плохо, неправильно!
– Вика, ну оттуда взяться друзьям при его-то биографии? Ну ничего, постепенно если не друзья, то какой-то круг появится…
– Марта, а ты в покер больше не играешь?
– Нет! Боюсь!
– Господи, чего? Боброва?
– Нет, мне в любви повезло… Боюсь проиграться.
– Ты в это все веришь?
– Да! И меня вообще не тянет к картам…
Они сидели в кафе, вдруг к ним подошла женщина, неприятная и неопрятная писательница, у которой была своя программа на радио. Марте всегда казалось, что она то ли пьяная, то ли обкурившаяся. Но она была достаточно известна в определенных кругах.
