– Голубушка, Марта Петровна, такое недоверие к лечащему врачу!
– Что вы!
– По-моему, вам в субботу уже следует выпить на брудершафт! – с улыбкой заметил Бобров.
– Может быть… – улыбнулся в ответ Пыжик.
Когда они сели в машину, Марта собралась немедленно звонить Вике, но Бобров удержал ее.
– Успеешь еще!
– А что такое?
Он молча привлек ее к себе и сжал так, что она едва не задохнулась.
– Маленькая моя, как хорошо… Никаких больше капельниц, никаких уколов, а то вон ручки все в синяках, а попка вся шершавая от уколов…
– Мишка, ну что ты врешь, ничего попка не шершавая…
– Шершавая, еще какая шершавая…
Она попыталась высвободиться из его объятий.
– Хочешь прямо тут проверить свою попку на шершавость? – захохотал он. – Господи, я тебя обожаю!
– Миша, а давай сейчас заедем куда-нибудь пообедаем вдвоем?
– Не могу, солнышко, мне к пяти в Останкино.
– А что там такое?
– Да вот позвали в одно ток-шоу по поводу Брексита. Я тебя домой заброшу и… Слава богу, от дома до Останкина недалеко. А оттуда мне еще на одну консультацию, уж не сердись…
– А ток-шоу в прямом эфире будет?
– Да.
– Ой, надо позвонить Миле! Она все лето сокрушалась, что тебя на телевидение не приглашают! Вот будет рада! И еще предупрежу ее, что в субботу у нас шашлыки.
– Она так огорчена, что ты съехала с дачи.
– Знаешь, я к ней очень привязалась, но жить за городом в здоровом состоянии просто не могу.
– Понимаю, сам сугубо городской житель.
– Миш, а если б я тебя не позвала в ресторан, ты бы так и не сказал мне про телевидение?
– Сказал бы, обязательно. Все, солнышко, мне пора!
Марта вошла в подъезд и у лифта увидела соседку Антонину Юрьевну, которая весной вышла на пенсию и уехала в Ростов-на-Дону к дочери, у той родилась двойня.
– Ой, Антонина Юрьевна, здравствуйте, как я рада вас видеть!
– Ну еще бы! Вон какого мужика я тебе подогнала! Высший сорт!
– Это правда, высший сорт! А вы в Москву надолго?
– Да нет, на четыре дня. Машка моя там с тремя детьми зашивается совсем! А за тебя я рада! Цветешь! Веником еще его не гоняла?
– Да пока не за что было, – засмеялась Марта. – Может, зайдете, чайку попьем, как бывалоча?
– Я бы с радостью, но мне сегодня еще к брату ехать, у него теща приболела, надо с ней посидеть, пока Маринка не вернется. Но я к тебе еще зайду, правда, не сегодня.
– Конечно, заходите, буду рада!
Первым делом Марта позвонила Милице Артемьевне.
– Что ты говоришь! Мишу будут показывать? Как хорошо! И вы приедете в субботу? Я испеку что-нибудь… И, может, правда, Вику твою пристроим, она мне очень понравилась.
Потом пришел черед Вики, тут надо было действовать осторожно.
– Викуля, считай меня выписали! Отменили все, кроме таблеток, и мы решили по этому поводу устроить праздник на даче. Миша сделает шашлык! Приедешь?
– Да с удовольствием!
– Тогда в пятницу после эфира он тебя заберет.
– Здорово!
– А еще сегодня Мишу будут по телевизору показывать!
– Наконец-то! Давно пора! От меня на субботу что-то нужно?
– Только твое присутствие.
– Буду! А кто-то еще будет?
– Не думаю! Звали доктора, но он не мог твердо обещать, сомневался, сможет ли выбраться.
– А он как, не противный?
– Нет, он чудесный и у него кличка Пыжик!
– Почему?
Марта объяснила.
– А ты его тоже Пыжиком зовешь?
– Боже упаси! – засмеялась Марта.
Подарок от брата
До передачи оставалось еще минут двадцать, когда зазвонил Мартин телефон. Номер был незнакомый.
– Алло!
– Простите, я могу поговорить с Мартой Сокольской? – произнес очень приятный мужской голос.
– Я вас слушаю!
– Марта, я привез вам подарок от вашего брата.
– Да? Какой подарок?
– Ну, я не знаю, меня просили передать вам пакет, я в него не заглядывал. Как бы мне передать его вам? Но сегодня никак не получится, а вот завтра я готов приехать куда вы скажите.
– Простите, а как вас зовут?
– Меня? Тенгиз!
– Тенгиз, а вы не могли бы завтра подъехать к метро Новокузнецкая?
– Могу, конечно, мне это даже очень удобно. Встретимся у метро?
– Нет, завтра обещали дождь. Знаете, где здание радиокомитета?
– Еще бы не знать, я когда-то там работал.
– Отлично, ждите меня внизу, в четверть второго я спущусь.
– Прекрасно! Петр Петрович мне вас описал, так что…
– Тогда до завтра!
Странно, подумала Марта, сроду Петька ничего мне не передавал через третьих лиц. Либо сам привозил, либо Ирка… Она глянула на часы и тут же включила телевизор.
Бобров вышел из студии в состоянии крайнего раздражения, которое ему не хотелось показывать. Кажется, я смог сдержать эмоции.
– Добрый вечер, Михаил Андреевич! – окликнул его женский голос.
Это была журналистка, которая хотела взять у него интервью еще в Сочи.
– Здравствуйте!
– Михаил Андреевич, вы были так убедительны! Вас интересно слушать.
– Благодарю! Простите, я спешу сейчас!
– А вы обещали мне дать интервью!
– Я готов, но не сию минуту! У меня еще одна встреча.
– Простите, а ваша встреча далеко? А то я могла бы взять интервью в машине?
– В машине? Извините, девушка…
– Алла! Алла Силантьева!
– Извините, Алла, но это несерьезно. Надеюсь, интервью не для гламурного журнала? Такого рода издания не мой профиль.
– Нет, что вы! Это для «Московского комсомольца». Михаил Андреевич, а когда вы могли бы?
– К примеру, завтра, в половине третьего. Пообедаем вместе и поговорим.
– О, спасибо вам огромное! Для меня это очень-очень важно.
Он не стал уточнять, что именно для нее очень-очень важно и поспешно ушел.
Алла Силантьева осталась очень-очень довольна.
Едва он вошел в квартиру, как Марта бросилась ему на шею.
