Советские люди в финском плену были обречены на голодную смерть. Дело иногда доходило до того, что голодные люди скрытно от администрации лагерей ели трупы. Так было в ноябре 1941 г. в Кемском лагере для военнопленных.
В указанных мною лагерях шло массовое истребление советских военнопленных.
В ноябре 1941 г. в Кемском лагере в один из дней около кухни работала бригада военнопленных на распиловке дров. В состав этой бригады входил и я. Во время нашей работы из кухни вышла одна финская женщина, по-видимому, работавшая на кухне, подошла к конвоиру и, взяв у него винтовку, прицелилась и выстрелила в работавших военнопленных. В результате один из военнопленных был убит, а второй тяжело ранен. Увидев результат выстрела, женщина рассмеялась, возвратила конвоиру обратно винтовку и ушла в то же помещение, из которого вышла.
В том же лагере в декабре 1941 г. военнопленного по имени Абрам финские солдаты, по распоряжению начальника лагеря, неизвестно за что вывели перед строем всех военнопленных, раздели наголо, положили вниз лицом на деревянный топчан, накрыли мокрой простыней, а затем распаренными прутьями нанесли двадцать ударов. При избиении начальник лагеря смотрел на часы. Удары наносились строго по времени. В каждую минуту наносился один удар. После побоев финский солдат ногой столкнул военнопленного с топчана и в бессознательном состоянии волоком потащил его в барак, где он через несколько часов скончался.
В первой половине января 1942 г. в Кемском же лагере военнопленного Тимофеева (жителя города Ленинграда) живым вынесли из барака и положили на снег, где он и замерз. Каждую ночь финны выносили на снег до 10–15 обессилевших и больных военнопленных.
В январе за попытку побега были избиты перед строем два военнопленных, фамилий которых не знаю. После избиения финские солдаты бросили военнопленных на автомашину и вывезли за зону лагеря, где расстреляли. Но, однако, один из них был только тяжело ранен и привезен обратно в помещение, где жили военнопленные. Этот раненый красноармеец без всякой помощи мучился двое суток, а потом умер. В конце января 1942 г. меня лично избили за то, что, разутый, я не мог идти на работу. После избиения финские солдаты предложили мне обмотать ноги тряпками и выйти немедленно на работу. Я вынужден был в таком виде выйти на распиловку дров. В Кемском лагере в конце января 1942 г. был расстрелян военнопленный Герзмала. Поводом к его расстрелу послужило то, что он из помойной ямы взял для себя шелуху от картофеля.
Начальник Лесного лагеря в пьяном виде входил в помещение, где жили военнопленные, и открывал по ним стрельбу из пистолета. В результате подобных упражнений он одного из военнопленных убил, а второго, по имени Семен, тяжело ранил.
В августе 1941 г. в Лахтинском пересыльном лагере финские солдаты, по распоряжению начальника лагеря, обошли бараки и больных военнопленных сбрасывали с нар вниз лицом, а затем обливали водой, приговаривая при этом: „Приводим в сознание“.
Все эти зверства над военнопленными проводились с ведома и по распоряжению начальников лагерей».
Жительница деревни, расположенной по соседству с одним из лагерей для военнопленных, делилась не менее страшными подробностями:
«Я хорошо помню, что в феврале 1942 года в деревню Кондопога финны доставили русских военнопленных в количестве до 300 человек. Дом, в котором мы жили, они заняли для размещения русских военнопленных. В последующем в лагерь прибыло еще несколько партий. Лагерь числился под № 8062.
Я лично знала военнопленных: Валентина (фамилии не знаю, ранее работал в г. Медвежьегорске), Андрея (фамилии не знаю, по национальности эстонец), которые в первое время часто посещали нашу квартиру, а в последующем мылись в нашей бане. От этих лиц мне стало известно, что в лагере военнопленных существовал очень тяжелый режим. Русских военнопленных финны морили голодом, избивали и расстреливали за самые малозначительные проступки, в частности, за невыход на работу. Я лично видела много военнопленных, которые от голода и слабости не могли двигаться и на работе, шатаясь, падали. Их потом отвозили на лошадях в лагерь и там избивали, отчего вскоре они умирали.
В лагере был голод. Работая на бирже, зимой 1942 года я видела лично, как русские военнопленные, греясь у огня, ели дохлых кошек, или ходили по помойкам, ямам и брали помои, вернее, всякую грязь и употребляли ее в пищу. Летом 1942 года военнопленные собирали траву и ели. Они находили на улице разные остатки мяса убитых или дохлых животных, от которых сильно воняло, и ели. Помню еще, что летом 1942 года советские военнопленные на двух лошадях возили в лагерь дохлое мясо павших лошадей. Я шла тогда в магазин и видела это мясо. Мне не только тогда, но и сейчас становится страшно, когда вспомнишь о том, как могли люди есть гнилое и сильно пахнущее мясо. Я спросила у военнопленных, что они везут, военнопленные ответили, что везут падаль и будут ее кушать.
Мясо советские военнопленные везли в сопровождении охранников лагеря, которые дорогой смеялись над тем, что русские военнопленные везут дохлое и страшное мясо для пищи. Охранники говорили: „Русские все съедят“.
Я видела много раз, как на бирже финские охранники Лайне и Алатало, сержант и другие систематически избивали до смерти советских военнопленных.
Однажды у лагеря лежал советский военнопленный, который сам не мог дойти до лагеря. Когда я спросила у охранника Кусти Раутавуори, то он ответил, что военнопленный подстрелен. Это было зимой 1942 года. Через некоторое время я лично видела, как трупы трех расстрелянных советских военнопленных на лошади везли по дороге на дер. Новинка.
Массовым уничтожением советских военнопленных занималась финская администрация лагеря: младший сержант Ристо Миккола, лейтенант Вирранкоски, старший сержант Яакко Алатало, старший сержант Сааристо и другие».
В книге много подобных свидетельств. Повторюсь, не все факты следует принимать на веру, многое (и это нормально в военных условиях) преувеличено, что-то, вероятно, было просто придумано. Но холодные цифры высокой смертности в финских лагерях говорят о том, что выдумано здесь далеко не все.
Иногда бывает сложно представить себе, как вполне обычные люди превращались в зверей, издевавшихся над советскими пленными и гражданскими лицами. Разгадка, однако, лежит на поверхности – на протяжении многих лет в Финляндии культивировался образ «диких русских варваров», которые непременно уничтожат цивилизованных финнов, стоит им только дать волю. По словам Миркки Даниэльсбакка, «в Финляндии (…) встречалось крайне негативное отношение к русским, так называемая ненависть к русским, „ryssäviha“. В этом отношении Россия была для Финляндии „удобным врагом“, и военной пропаганде было легко создать образ врага. То, что пленных рассматривали как массу, снизило степень эмпатии к ним, и именно в этом ярко проявляется воздействие среды».
Какое отношение это имеет к Маннергейму? Не он же лично морил голодом, избивал, издевался над советскими военнопленными. Конечно, нет. Но странно было бы предполагать, что он ничего не знал о происходящем в лагерях. При этом он пальцем о палец не ударил для того, чтобы как-то исправить ситуацию. Его попытки оправдаться в мемуарах говорят в пользу того, что маршал был прекрасно осведомлен о том, почему русские солдаты умирают тысячами.
