«Мы уплывем вместе?» – спросил Роман. Он был словно в прострации, весь его мир сузился в мириады раз, уменьшившись до размера запылившегося экрана монитора.
«Да. Только перед этим давай поклянемся, что ты отомстишь отчиму. Я не хочу плыть наверх, не зная, что зло наказано. Я верю, что ты способен на ПОСТУПОК. Ты ведь сильный. Только иногда сомневаешься в своих силах. Но это мелочи. Ты настоящий сильный мужчина».
Роман вздохнул полной грудью. Распрямил плечи и сел ровно, как в классе на уроке.
И если у него до этого момента оставались хоть крохи сомнения, то теперь их смыло, словно мощным приливом.
Она назвала его сильным.
Он сильный!
– Да, – хрипло сказал Роман. – Да!!! ДА!!! Я сильный!!!
«Я убью его, – написал он Мэлори. – А потом мы уплывем в океан. Правда???»
В этот раз его руки не дрожали, и он не сделал ни единой ошибки.
«Правда. Ты мой рыцарь», – ответила Мэлори, поставив в конце предложения смайлик в виде поцелуя.
А еще через час на странице Романа появились часы.
Секунды медленно, но неумолимо отсчитывали время назад, сливаясь в минуты, а те, в свою очередь, растворялись в часах… До полного обнуления циферблата Романа оставалось тоже четыре дня, как и у Мэлори. Разница заключалась лишь в том, что у юноши время истекало на полчаса раньше, чем у Мэлори. Роман, не раздеваясь, повалился в кровать и тут же забылся тяжелым, беспокойным сном.
Жалоба
– Что вы от меня хотите?
Сидевший перед Павловым тучный капитан с намечающейся лысиной едва скрывал свое раздражение. – Да, я проводил проверку по факту самоубийства Воронцовой… эээ…
– Александры, – подсказал Артем.
– Именно. Дело совершенно прозрачное. Как сейчас помню, ее мать подтвердила, что девочка была сама не своя в последнее время. Я же вам давал материалы читать!
– В материалах, кроме протокола осмотра места происшествия и сумбурного объяснения матери погибшей, ничего нет, – парировал адвокат. – Вы даже не побеседовали с ее классным преподавателем. Я уж не говорю о ее школьных приятелях. В деле нет даже фотографий с места происшествия. Дмитрий Алексеевич, скажите честно, вы хоть были на месте трагедии?
Капитан скривился, словно только что отведал чрезмерно пересоленное блюдо.
– В этом не было никакой необходимости, – ответил он с явным недовольством. – Повторяю. Никаких фактов, которые бы указывали, что смерть потерпевшей была насильственной, проверкой не установлено. Проверка проведена в полном объеме.
– Ну да. И в полном соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, – в тон ему проговорил Артем.
Следователь покосился на адвоката, проверяя, не издевается ли тот над ним. Но лицо Артема было совершенно спокойно и невозмутимо. Он положил на стол кожаную папку.
– Дмитрий Алексеевич, прежде чем я отнесу это заявление в приемную, я хотел бы уточнить одну деталь. Взгляните на это.
С этими словами Павлов веером разложил перед застывшим следователем несколько фотографий.
– Это та самая стройка. А вот башенный кран, на котором нашли несчастную девушку. Как видите, закрепить веревку на крюковой подвеске весьма не просто. Для этого Саше пришлось бы лезть вверх по «башне», а потом ползти по «стреле» крана. Понимаете, к чему я веду?
Капитан моргнул.
– Я читал протокол осмотра трупа. Одежда девушки была мокрой, но не грязной. Кран весь проржавел, и если бы Саша решила бы привязать веревку сама, она бы непременно испачкалась.
– Это ни о чем не говорит, – кислым голосом отозвался следователь. Ему начинало не нравиться, какой неожиданный оборот стало принимать это, казалось бы, ничтожное дело, о котором он и думать забыл. – Погибшая могла приготовить все заранее. А в этот день ей осталось лишь прийти и надеть на шею петлю.
– Тогда что мешало девочке осуществить задуманное сразу? И потом. Если следовать вашей логике, то у Саши, после того как она привязала веревку, было бы два пути спуститься вниз: залезть по тросу обратно, что маловероятно, либо спрыгнуть вниз, на бетонные плиты, что означало бы смерть или тяжелейшие травмы. Представляете себе картину? Я уверен, что веревка с петлей была в недостроенном здании. Скорее всего, на крыше. Девушка забралась наверх, надела на шею петлю и шагнула вниз. Вот только кто привязал ее к крюку?
Следователь замялся. Внутренне он осознавал, что логика адвоката вполне оправданна, но и сдаваться просто так не намеревался.
– Вы считаете, что у нее были помощники? – спросил он.
– Да, считаю. Добровольные или не очень, я не знаю. Но они были. Повторяю, девушка не смогла бы самостоятельно закрепить веревку на крюковой подвеске. Теперь смотрите. Вот телефон Саши.
Артем положил на матовую поверхность стола мобильник, экран которого был испещрен трещинами.
– За несколько минут до смерти девушка звонила своему знакомому, – продолжил он. – Потом, буквально сразу после этого, ей пришло странное сообщение, в котором было всего одно слово: «Струсила?» Мать девушки просила приобщить его к материалам, пока шла проверка. Почему вы не сделали этого?
Дмитрий Алексеевич насупился.
– Откуда я знаю, что это ее телефон? – хмуро спросил он. – Оснований для приобщения к делу…
– Да бросьте вы, – перебил его Артем. – Принадлежность телефона, как и сим-карту, можно легко проверить за несколько минут. Или вам свидетелей привести сюда, ее убитую горем мать? Неужели сложно было поговорить с этим парнем? Неужели нельзя было предпринять хоть какие-то усилия, чтобы установить адресата, от которого поступило это провокационное сообщение?!
– Это было самоубийство, – упрямо повторил следователь.
Павлов окинул мужчину внимательным взглядом.
– Наверное, я не открою вам тайны, Дмитрий Алексеевич, что на такой отчаянный шаг можно пойти и не по собственной воле. Как и то, что наш Уголовный кодекс содержит 110-ю статью «Доведение до самоубийства».
– Прошу не читать мне лекции, господин Павлов, – вспыхнул следователь. – Я не обязан отчитываться перед вами! У меня есть свое руководство!
– И я обязательно познакомлюсь с ним ближе. В самые кратчайшие сроки, – кивнул Артем. Он вел себя совершенно непринужденно, что вызывало у следователя уже не просто раздражение, а самую настоящую злобу.
– Хорошо, – процедил он. – Несите ваше заявление в приемную. У вас ко мне все? Меня ждет работа.
Произнеся эти слова, Дмитрий Алексеевич выразительно посмотрел на часы.
– Конечно. Не смею вас задерживать, – произнес Артем.
На пороге он обернулся.
– У вас есть дети, капитан?
Следователь вздрогнул.
