Вероятно, если бы это произошло, Саша сейчас была бы жива.
«А может, и нет, – подумалось адвокату. – Такой, как этот Михаил, запросто мог ответить девушке резкостью, причинив ей дополнительные страдания». Гадание не было сильной стороной Артема Павлова, и он прекратил тщетные попытки спрогнозировать то, чего уже никогда не случится и не случилось. Адвокат предпочитал жесткий прагматизм даже в прогнозировании будущего.
Пробный шар
Артем уже собирался открыть дверь своего автомобиля, как в кармане пиджака запиликал мобильный.
Это была Мия!
– Привет! Я вовремя, адвокат? – спросила девушка, хихикнув.
– Если бы я не мог раговаривать, я бы сейчас с тобой не общался, – ответил Артем. – Здравствуй, Мия. Есть новости?
– Поэтому я и звоню. Вчера вечером мы с одним кракером колдовали над ноутом, что ты мне передал.
– Кракер? – переспросил Павлов, садясь в машину.
– Ну, так мы называем человека, который электронные защиты хакает, – пояснила Мия.
– Взламывает то есть?
– Вот именно. Прости, я все время забываю, что ты не в нашей теме и не сразу впитываешь сленг. Мы-то со своими только так общаемся.
– Ладно, что-нибудь выяснилось? – задал вопрос Артем.
– Эта девочка основательно почистила свой агрегат. Для начала с помощью специальной проги я извлекла удаленные файлы. Скажу сразу, там много всякой отмороженной мути. Куча фотографий в черно-белых тонах. И от каждой из них буквально веет безысходкой. Кладбища, мертвый лес, бледные лица за окном, мертвые киты.
«Киты», – машинально повторил про себя Артем, тут же вспомнив о группе, которую ему только что описывал Михаил.
– …У нее были отдельные папки со стихами все той же направленности, – продолжала Мия. – Похоже, хозяйка ноута какие-то из них сама сочиняла. Несколько короткометражных видюшек есть. В основном всякая ерунда, типа стеклянного сердца, которое в замедленной съемке разлетается на осколки. И все это на фоне тоскливого музона, от которого хочется заткнуть уши, встряхнуться и поскорее очутиться в солнечном месте. Никакого позитива, короче. Но среди этой лабуды я случайно наткнулась на ролик, где один мальчишка бросается под машину. Я тебе так скажу, адвокат. Несмотря на мои юные годы, я немало повидала. Но такую жесть видела впервые. И самое дикое то, что кто-то снимал это. Причем, судя по всему, запись велась не с камеры видеорегистратора. Понимаешь? Парень сознательно кинулся под колеса тачки, и та переехала его. А тот, кто вел запись, приблизил камеру, словно желая зафиксировать каждую деталь. Он не бросился спасать бедолагу, хотя и так было ясно, что тот не жилец. Он не стал звонить в «Скорую». Он просто снимал. Молча. Тяжело дыша, как будто кайфовал от этого. Потом запись резко оборвалась, но меня не отпускало ощущение того, что этот человек будто знал о том, что произойдет. Меня аж мороз пробрал, Павлов. Понимаешь?
– Понимаю, – тихо сказал Артем, хотя на самом деле в голове у него крутился беспорядочный водоворот мыслей.
– …Идем дальше. Я залезла в «мыло», но там мало что интересного. Все закладки в браузере тоже были чисты, но мне удалось «пробить хистори», и я смогла узнать, на каких сайтах бывала погибшая. Список небольшой, и все по той же теме. Как я поняла, она была участником некой группы в социальной сети «Среди друзей». Называется она «Затишье».
«Не помню, как группа называется. То ли «Тихое место», то ли «Тишина»…» – тут же вспомнил Артем слова Михаила. Вероятно, именно эту группу имел в виду парень в ходе их беседы.
– Продолжай, – сказал Павлов.
– Я попробовала войти в группу под именем Саши, при этом пришлось восстанавливать пароль. Кстати, ее ник был Лакрима.
– Лакрима? – переспросил Павлов. – Если я не ошибаюсь, в переводе с латыни это означает слезы.
– Наверное. Так вот. Я не успела там побыть и пяти минут – меня тут же заблокировали. Но я успела заметить, что на главной странице Саши стояли даты жизни и смерти. Понимаешь?
– То есть, – медленно проговорил адвокат, – модератор почувствовал, что с компьютера погибшей девочки зашел кто-то посторонний? И тут же включил блокировку ее аккаунта?
– Я тоже об этом подумала, – согласилась Мия. – Не находишь это странным?
– В этой истории все странно. – Павлов мысленно складывал все факты, как кирпичики.
– Я восстановила часть удаленных писем Саши. Одно из них было от некоего Флоки, в нем содержалась ссылка на какое-то сообщество. Но попасть туда мне, увы, не удалось, комп раз за разом выдавал ошибки. То есть ошибки идентификации. Хитрая штучка. Но я не успокоюсь, пока не вскрою этот орешек.
– Мия, ты можешь записать мне все то, что тебе удалось восстановить, на флэшку или диск? – спросил Павлов. – Чем быстрее, тем лучше.
– Не проблема. Как все будет готово, позвоню.
– Договорились. Еще раз огромное спасибо. Да, один момент. Твой этот приятель, коллега так сказать…
– Кракер? Он со мной на параллельном потоке учится, – пояснила Мия.
– Ему можно доверять?
– Ему по фигу начинка компа, – фыркнула девушка. – Все, что его интересует, – как хакнуть ту или иную прогу. Интерес чисто технический.
– Все равно, будь аккуратна.
– О’кей. До связи, адвокат.
Обратный отсчет
Роман зачарованно смотрел на электронный циферблат. Тот самый, что был размещен на его странице в группе. В их последнем пристанище, как вчера выразилась Мэлори.
«00.31.28».
«00.31.27»
«00.31.26»
Он провел кончиком языка по обветренным губам. В последнее время он почему-то постоянно их облизывал, скорее всего, бессознательно, из-за чего они стали шелушиться и трескаться.
Роман перевел тусклый взгляд в окно. На улице царила глубокая ночь. Его мать и отчим уже давно спали. Вадим Сергеевич пришел с работы слегка подшофе, но быстро наверстал упущенное дома с помощью бутылки виски. Он так и оставил ее на кухне, прямо на столе.
Роман снова сосредоточил свое внимание на часах.
Это его часы. Его время.
И это время неудержимо утекало. Как вода. Как песок сквозь пальцы.
«Ну, где же ты? – про себя взмолился он, видя, что Мэлори до сих пор офлайн. – Ты мне нужна, солнышко».
Дрожащей рукой парень вытер мокрый от пота лоб. Сальные, давно немытые волосы свисали паклей. Бледная кожа с сеткой наметившихся морщин у глаз напоминала рыбье брюхо. Но Роман давно не смотрелся в зеркало, а если бы он и увидел свое отражение, то вряд ли бы обратил внимание на разительные изменения во внешности.
– Кап. Кап. Кап, – зачем-то произнес он вслух, следя за утекающими секундами. – Ничего в этой жизни не имеет значения. Ничего.
