— И расскажете мне, что узнали?
— Как только сможем.
Я вижу, как Айзек садится в патрульную машину.
— Вас подвезти домой? — предлагает констебль Свифт.
— Я пройдусь пешком, спасибо.
Меган подходит ко мне, как только Рампелло и Свифт уезжают, и только тогда я понимаю, что она слилась с толпой в тот самый момент, как подъехала полицейская машина.
— Так с вами все в порядке?
— Да. Спасибо, что приглядела за мной сегодня.
— Спасибо, что приглядываете за мной каждый день. — Девушка улыбается.
Я бросаю монетку в ее гитару, и она начинает играть песню Боба Марли.
Погода стоит морозная. Вот уже пару дней синоптики обещают снег, и мне кажется, что сегодня он все-таки пойдет. Небо заволокла белесая пелена, на дороге искрится иней. Я мысленно проигрываю в голове свой путь с работы, пытаясь определить, когда поняла, что кто-то следит за мной. Когда бросилась бежать? Этим я пытаюсь отвлечься от другого тревожащего меня вопроса: что мне сказать Кейти? Что ее парень меня преследовал? Чем ближе я к дому, тем сильнее мои сомнения.
Открыв дверь, я слышу радио на кухне. Саймон тихонько подпевает, запинаясь, когда забывает слова. Давно я не слышала, как он поет.
Входная дверь за моей спиной захлопывается, и пение обрывается.
— Я тут! — зовет меня Саймон. Зайдя в кухню, я вижу, что он накрыл стол к обеду. — Я подумал, тебе захочется чего-нибудь горячего.
На плите тихо булькает сковорода — ризотто с креветками, спаржей и лимоном. Пахнет восхитительно.
— Откуда ты знал, что я приду домой раньше?
— Я позвонил тебе на работу, и твой начальник сказал, что отправил тебя домой.
Я думаю, как меня раздражает, когда Саймон пытается контролировать каждый мой шаг, но тут же упрекаю себя в неблагодарности. Полиция, Грехем, Саймон — они просто пытаются позаботиться обо мне, вот и все.
— Я думала, он меня уволит.
— Пусть только попробует! Мы подадим на него в суд за незаконное увольнение, прежде чем ты успеешь сказать «ладно». — Он улыбается.
— Я смотрю, у тебя хорошее настроение. Собеседование прошло удачно?
— Они мне позвонили еще до того, как я дошел до метро. Пригласили на повторное собеседование завтра.
— Отлично! Они тебе понравились? Работа интересная?
Я сажусь за стол, и Саймон ставит две тарелки с ризотто. Над ними вьется аппетитный пар.
Во мне разгорается бурный аппетит, как часто бывает после выброса адреналина, но уже после первой ложки меня начинает тошнить. Нужно рассказать Кейти. Она ждет Айзека, думает, куда же он запропастился. Может быть, волнуется.
— Там всем лет по двенадцать. Тираж — только восемь тысяч, и я бы с этой работой с закрытыми глазами справился.
Я открываю рот, собираясь спросить о Кейти, но он неверно интерпретирует мое выражение лица и отмахивается:
— Но, как ты и сказала вчера, работа есть работа, и расписание там лучше, чем в «Телеграф». Никакой работы по выходным, никаких ночных смен в отделе новостей. Так я смогу сосредоточиться на своей книге.
— Отличные новости. Я знала, что все образуется.
Некоторое время мы едим молча.
— А где Кейти? — спрашиваю я, будто этот вопрос только что пришел мне в голову.
— У себя в комнате, по-моему. Что-то не так?
И в этот момент я решаю, что не расскажу ему.
Пусть сосредоточится на завтрашнем собеседовании и не волнуется за меня. Он еще решит, что ему нужно остаться дома и присматривать за мной. И расстроится оттого, что Кейти связалась с каким-то извращенцем. Я игнорирую настойчивый голос в голове, голос, утверждающий, что я не хочу рассказывать Саймону о случившемся, поскольку не уверена в своей правоте.
Я слышу шаги на лестнице — Кейти идет в кухню.
— Привет, мам. Рано ты вернулась с работы, — говорит она, не отрываясь от телефона.
Я перевожу взгляд с нее на Саймона, чувствуя себя кроликом на дороге перед несущимся автомобилем, когда нужно решить, в какую сторону прыгать. Кейти включает чайник и, хмурясь, смотрит в телефон.
— Все в порядке, солнышко?
Саймон с любопытством смотрит на меня, но ничего не говорит. Если он и услышал тревогу в моем голосе, то спишет ее на происходящее в последнее время. «Нервное перенапряжение», как написал в документах Грехем, отправляя меня домой.
— Айзек должен был зайти за мной, но прислал сообщение, что задерживается.
Кейти удивлена, но не расстроена. Она не привыкла, чтобы ее подводили, и мне стыдно, что я стала тому виной.
Я думала, что полиция сразу же заберет у Айзека мобильный, и представляю себе разговор в полицейской машине или уже в участке:
«Мне нужно отправить сообщение моей девушке».
«Одно сообщение — и передайте нам телефон».
А может быть, все было иначе. Может, Айзек поладил с патрульными, очаровав девушку-полицейскую и подружившись с ее коллегой-мужчиной.
«Мне правда нужно сообщить моей девушке о случившемся. Она будет волноваться. Вы же видели ее мать, она психически неустойчива».
— Он сказал, что его задержало? — спрашиваю я у Кейти.
— Не-а. Наверное, что-то с пьесой. Он все время работает — конечно, так и должно быть, когда ты сам себе хозяин. Но я все равно надеюсь, что все в порядке, у нас же премьера через семь часов.
Залив лапшу быстрого приготовления кипятком из чайника, Кейти берет тарелку и идет в свою комнату, а я откладываю вилку. Сегодня же премьера. И как только я могла забыть? Что, если Айзек не успеет выйти из полицейского участка?
— Не голодна?
— Прости.
Я сама вляпалась в неприятности и теперь не знаю, как от них избавиться. Я брожу по дому, время от времени предлагая Кейти выпить чаю, и готовлюсь к моменту, когда же она скажет мне, что из-за меня Айзека арестовали.
«Но это добровольная дача показаний», — напоминаю я себе. Его не арестовали.
Правда, едва ли эта разница будет иметь какое-то значение для Айзека. Или для Кейти. В пять Мэтт заезжает за ней, чтобы отвезти в театр.
— Она еще собирается, — говорю я. Мэтт стоит на крыльце, и я чувствую, как в коридор задувает холодный ветер. — Я бы пригласила тебя войти, но… ты же знаешь.
— Я подожду в машине.
Кейти сбегает по лестнице, натягивая пальто, и чмокает меня в щеку.
— Удачи тебе. Ни пуха ни пера — так, кажется, говорят?
— Спасибо, мам.
Когда Мэтт уезжает, у меня звонит мобильный и на экране высвечивается номер констебля Свифт. Я поднимаюсь на чердак, в кабинет Саймона, протиснувшись мимо Джастина и бросив ему: «Извини». Наконец-то я закрываю за собой дверь.
