Келли пролистнула «Метро» — газету, купленную по дороге домой. Большинство коллег Свифт никогда не читали местных газет: «Хватит нам того, что мы этих ублюдков на работе видим, не хочется и дома о них читать». Но Келли было любопытно. Она с неизменным интересом просматривала новостные порталы в Интернете, а когда навещала родителей, переехавших после выхода на пенсию из Лондона в Кент, обязательно приобретала выходившую в графстве газету, умиляясь открытым письмам местным властям и жалобам на мусор и возмутительную халатность владельцев собак.
Нужная ей статья была на пятой странице — целый разворот, озаглавленный «Взлет преступности в метро»:
В связи с участившимися случаями сексуальных домогательств, нападений и краж в метро городские власти инициируют разбирательство по вопросу роста преступности в городском транспорте.
В начале статьи приводилась пугающая статистика — почитав такое, больше в метро ездить не захочешь, подумалось Келли. Были там и примеры, иллюстрировавшие наиболее типичные для лондонского метро преступления. Отрывок, посвященный нападениям, сопровождался снимком молодого человека с характерным символом, выбритым на виске. Правый глаз подростка заплыл, отчего лицо казалось изуродованным.
«Нападение на Кайла Метьюса было жестоким и ничем не спровоцированным», — гласила подпись под фотографией.
«Ну да, как бы не так», — подумала Свифт. Конечно, она не знала Кайла, но выбритый у него на виске символ был ей знаком, и едва ли о человеке с такой символикой можно сказать, что он никого не провоцирует. Впрочем, на него, как и на всех, распространяется презумпция невиновности.
Снимок, иллюстрировавший отрывок статьи о сексуальных домогательствах, был размытым, на нем едва угадывался женский профиль. «Архивная фотография. Все имена изменены», — предупреждал автор статьи.
Невольно Келли вспомнила другую газетную статью: другой город, другая женщина, та же подпись под фото.
Она тяжело сглотнула и перешла к последнему примеру, с улыбкой глядя на выражение лица женщины на фотографии.
«Вы ведь не заставите меня изображать огорчение в стиле снимков в “Дейли мейл”?» — спросила тогда фотографа Кэтрин Таннинг.
«Конечно нет, — весело откликнулся он. — Я попрошу вас изображать огорчение в стиле снимков в газете “Метро”, огорчение с нотками возмущения. Поставьте сумку на колени и сделайте вид, будто вы только что застукали мужа в постели с уборщицей».
Представитель пресс-службы Британской транспортной полиции не смог прийти, и Келли вызвалась сопроводить Кэтрин на интервью. Таннинг сразу согласилась: «Вы так мне помогли. Это меньшее, что я могу для вас сделать».
«Пока что нас хвалить рано, мы еще не поймали типа, который украл ваши ключи», — возразила Келли, подозревая, что шансы задержать преступника ничтожно малы. Ее временная работа в спецподразделении подходила к концу, когда полиция начала расследование в связи с обращением Кэтрин Таннинг. Свифт она сразу понравилась.
«Я сама виновата, — сказала Таннинг, когда Келли брала у нее показания. — Я много работаю, а домой ехать так долго, что устоять перед возможностью подремать просто невозможно. Мне даже в голову не приходило, что кто-то может этим воспользоваться».
Свифт считала, что Кэтрин еще легко отделалась. Вор сунул руку в ее сумку, пока Таннинг дремала, прислонившись к стенке вагона, но он не нашел ни ее кошелька (тот был спрятан в потайном кармашке), ни телефона (тот лежал в другом кармане). В итоге он просто вытащил из сумки ключи.
«Это не ваша вина, — заверила ее Келли. — У вас есть полное право отдохнуть по дороге домой». Она заполнила отчет и написала запрос на получение записей с камер наблюдения. В тот же день ей позвонили из пресс-службы, и Кэтрин показалась ей наилучшим кандидатом на интервью для статьи о борьбе с преступностью в метро. Келли просмотрела разворот в поисках своей ремарки и обнаружила, что журналист неверно записал ее должность — он назвал ее детективом-констеблем, а не просто констеблем. Ее сотрудники будут не очень-то довольны этим.
Кэтрин — одна из сотен жителей города и туристов, ставших за последний год жертвами карманных краж в общественном транспорте. Мы призываем пассажиров сохранять бдительность и сообщать сотрудникам Британской транспортной полиции о всех подозрительных событиях.
Свифт аккуратно вырезала статью из газеты, чтобы отдать Кэтрин, и отправила ей сообщение, благодаря за помощь.
Служебный телефон остался в шкафчике на работе, но Келли дала Таннинг и номер своего мобильного — на всякий случай.
Она не стала переодеваться, только сняла галстук и пиджак с погонами, а на белую форменную рубашку набросила домашнюю флисовую кофту. И только после этого села расшнуровывать ботинки. Пара старых друзей пригласила ее в паб, но завтра ей вставать в пять утра, а какой смысл идти в паб вечером в пятницу и при этом не пить? Нет уж, горячие бутерброды, сериальчик, чай и теплая кроватка — вот и все, что нужно.
Мобильный зазвонил, и Келли улыбнулась, увидев высветившийся на экране номер сестры.
— Привет, как ты? Сто лет уже не общались!
— Прости, сама знаешь, как оно бывает. Слушай, я нашла маме изумительный подарок на Рождество, но стоит он чуть дороже, чем мы обычно тратим. Не хочешь к нам присоединиться?
— Конечно. Что за подарок? — Келли сбросила один ботинок, затем второй, вполуха слушая, как ее близняшка расхваливает вазу, увиденную на ярмарке изделий ручной работы.
Стояла середина ноября, до Рождества еще жить и жить. Свифт подозревала, что родилась без гена любви к покупкам: она всегда оставляла выбор подарков на последний день и втайне наслаждалась суматохой в торговых центрах накануне Рождества, посмеиваясь над загнанными в ловушку мужчинами, в панике скупающими втридорога духи и женское белье.
— Как мальчики? — перебила она сестру, когда стало ясно, что сейчас Лекси заговорит о подарках остальным родственникам.
— Отлично. Конечно, хлопот от них не оберешься, но в целом — отлично. Альфи уже освоился в школе, а Фергюс, судя по состоянию его одежды в конце дня, прекрасно проводит время в детском садике.
Келли рассмеялась:
— Я по ним скучаю.
Лекси и ее муж Стюарт жили в Сент-Олбансе, совсем недалеко от Лондона, но Свифт редко виделась с ними. По крайней мере не так часто, как хотелось бы.
— Так приезжай!
— Обещаю, как только время появится. Давай я проверю свое расписание и напишу тебе, когда у меня выходные? Может, в воскресенье на обед к вам нагряну? — По воскресеньям Лекси обычно готовила изумительное жаркое. — По-моему, у меня несколько выходных подряд в начале декабря. Ты не против, если я приеду с ночевкой?
— Идеально. Мальчишки в восторге, когда ты приезжаешь. Только я третьего не могу — иду на встречу выпускников.
Едва заметное изменение интонации, смущение в голосе, произнесенная словно невзначай фраза — Келли сразу поняла, что это за встреча выпускников и где она будет проходить.
