Белая
Девятнадцать лет.
Длинные светлые волосы, голубые глаза.
Синие джинсы, серые полуботинки, черная блузка с V-образным вырезом, серая кофта с поясом. Белое пальто до колен, тоже с поясом. Черная сумка с ручкой в виде золотистой цепи.
Размер 8—10.
Рядом с Кейти, прислонившись к стене, стоял широкоплечий темноволосый мужчина. Увидев Свифт, он подался вперед и протянул руку:
— Джон Чендлер, Британская транспортная полиция.
— Келли Свифт. — Она подошла к девушке. — Привет, Кейти, меня зовут Келли, я одна из следователей по этому делу. С вами все в порядке?
— Наверное. Я за маму волнуюсь.
— Туда уже едет полиция. — Свифт протянула руку и сжала предплечье Кейти. — Вы отлично справились.
После сообщения детектива-констебля Чендлера о том, что Кейти в безопасности, поступила информация, подтвердившая подозрения Келли: Зоуи удерживала в заложниках Мелисса Уэст, владелица сети кафе в Лондоне, в том числе кафе «Эспресс-О!».
— Это было ужасно… — Кейти посмотрела на Джона. — Я не знала, верить вам или нет. Когда вы начали шептать мне на ухо, я уже собиралась бежать. Я думала: «А вдруг это вовсе не коп под прикрытием? Что, если это просто выдумки?» Но я знала, что мне нужно довериться вам. Я боялась, что Мелисса навредит маме.
— Вы великолепно сыграли, — подбодрил ее Чендлер. — Я бы не задумываясь вручил вам «Оскар».
Кейти попыталась улыбнуться, но Келли видела, что ее все еще трясет.
— Там особого актерского мастерства не требовалось. Хотя вы и предупредили меня, что будет дальше, как только вы затащили меня сюда, я решила, что вы меня обманули. Я была уверена, что все кончено — и я проиграла.
— Мне жаль, что вам пришлось пережить такое, — сказала Келли. — Мы знали, что система камер наблюдения взломана, но не могли установить, что именно видит наш злоумышленник. Когда ваша анкета появилась на сайте, мы поняли, что нужно доставить вас в безопасное место, убрать из метро, подальше от тех, кто хотел навредить вам. И при этом нам было нужно, чтобы Мелисса ничего не заподозрила.
— Сколько еще нам ждать здесь? Я хочу увидеть маму.
— Простите, нам пришлось дождаться подтверждения из Центра администрирования камер наблюдения, что они подменили записи камер.
Крег выслушал доводы Келли о том, что Мелисса увидит Кейти и детектива-констебля Чендлера, выходящих из подсобки, и операция под прикрытием будет сорвана. Свифт волновалась, но Крег сразу согласился помочь. Он подменил трансляцию камер наблюдения в прямом эфире на запись, датированную предыдущим днем, когда количество пассажиров на Лестер-сквер было приблизительно таким же, — Крег заверил, мол, так можно снизить риск, что Мелисса что-то заметит. Келли надеялась, что он прав.
— Теперь все в порядке. Мы можем выходить. Она нас не увидит.
Когда Свифт открыла дверь, в ее рации послышалось потрескивание.
— Нужна «скорая» на Энерли-роуд, — донесся искаженный помехами голос. — Срочно.
Кейти широко распахнула глаза.
— Скажите им отключить сирены и притормозить недалеко от дома, когда они доберутся по указанному адресу, — продолжил голос.
— Это всего лишь мера предосторожности, — поспешно сказала Свифт, увидев слезы в глазах девушки. Она прикрутила громкость в рации. — С вашей мамой все будет в порядке.
— Откуда вы знаете?
Келли уже открыла рот, намереваясь сказать что-то успокаивающее, но промолчала. На самом деле она даже не была уверена, что Зоуи Уолкер жива.
Глава 39
Кровь. Повсюду кровь. Она фонтанирует из горла Мелиссы, заливает стол, пропитывает ее рубашку. Пальцы, стиснувшие рукоять, разжимаются, нож с грохотом падает на пол.
Меня трясет. Я опускаю глаза и вижу, что тоже вся покрыта кровью. Я все еще сжимаю нож, но выброс адреналина после удара постепенно прекращается, и теперь у меня кружится голова. Если Мелисса нападет на меня сейчас, я не смогу сопротивляться. У меня не осталось сил. Нагнувшись, я сдираю скотч с лодыжек и, спотыкаясь, отшатываюсь от Мелиссы.
Но она не нападает. Обеими руками она зажимает горло в тщетной попытке остановить кровотечение, но багровая жидкость толчками заливает ей пальцы. Мелисса открывает рот, но с губ срывается только булькающий хрип, красная пена проступает в уголках ее рта. Мелисса встает, но ноги ее не слушаются, ее качает из стороны в сторону, будто пьяную.
Я закрываю лицо руками, слишком поздно понимая, что они испачканы кровью. Кровь размазывается по моим щекам, попадает в глаза, наполняет ноздри металлической вонью, от которой сводит желудок.
Я молчу. Что я могу сказать?
Что мне жаль?
Но мне не жаль. Меня переполняет ненависть.
И эта ненависть оказалась столь огромна, что я сумела всадить нож в горло женщины, которую считала своей подругой. Столь огромна, что я смотрю на Мелиссу, с трудом пытающуюся вздохнуть, и не испытываю жалости. Столь огромна, что я не бросаюсь на помощь, когда ее губы синеют, а кровь перестает фонтанировать, едва пульсируя в ране. Всего мгновение назад тугая струя крови била на метр в сторону, теперь же поток иссяк, запас исчерпан. Кожа Мелиссы посерела, лицо — точно маска, на ней уже печать смерти, и только в глазах еще теплится огонек жизни. Я ищу в них раскаяние или хотя бы злость — но не нахожу. В ее душе давно ничего не осталось.
Падает она вовсе не на колени. Не приседает перед падением, не хватается за стол, как показали бы в фильме, не протягивает ко мне руки в попытке утащить с собой. Она падает как срубленное дерево, валится навзничь, бьется затылком о пол — и от этого гулкого стука в моей голове на мгновение вспыхивает глупое беспокойство: что, если она поранится?
А потом Мелисса замирает. Руки раскинуты, глаза широко распахнуты, чуть выпирают из глазниц на пепельно-бледном лице.
Я убила ее.
Только тогда меня охватывает раскаяние. Не потому, что я совершила преступление. Не потому, что я увидела, как Мелисса захлебывается собственной кровью. Я сожалею только о том, что она не предстанет перед судом за свое преступление. Даже в смерти она победила меня.
Я оседаю на пол, чувствуя такую слабость, будто это я потеряла столько крови. Ключ от двери лежит в кармане Мелиссы, но мне не хочется прикасаться к ее телу. Хотя я не вижу признаков жизни — грудь не поднимается, дыхания не слышно, — я боюсь, что она вдруг вскочит, схватит меня за запястье окровавленной рукой. Она лежит между мной и столом, а я сижу и жду, когда же меня перестанет бить дрожь. Нужно будет обойти тело, набрать телефон службы спасения и рассказать, что я наделала.
Кейти. Нужно рассказать им о Кейти. Им нужно ехать на Лестер-сквер, мне нужно узнать, жива ли она… А ей нужно узнать, что со мной все в порядке. Что я не подвела ее… Я встаю, от слишком быстрого движения оскальзываясь в луже крови, залившей чуть ли не весь пол в кухне. Струей обдало и экран компьютера, но я все еще могу разглядеть запись с камер наблюдения: дверь в подсобку заперта.
