— Так что мне ничего не грозит.
И Катюша двинулась вдоль монастырских построек. Где-то далеко за оградой проехала чья-то машина. Вот и обгоревшая трапезная видна, тут уже велись восстановительные работы, но до их окончания было еще далеко. Внезапно Катя замерла, ей послышался какой-то звук. Он доносился из трапезной, верней, из того, что от нее осталось. Все страхи, которые одолевали Катю эти дни, вернулись к ней моментально.
Кто там может быть? В пустом и нежилом помещении?
Девушка была готова пуститься наутек, если бы ее ноги не окаменели от страха. Вот честное слово, стали, словно две каменные ледышки. Ни взять, ни отнять! Стояла и шевельнуться не могла.
Дверь трапезной внезапно приоткрылась, и оттуда выскользнула чья-то гибкая тень. И в ту же секунду вздох облегчения вырвался из груди у Катюши. Тень была женской, а женщин Катюша не боялась. Горбуна боялась, а остальных нет. Какое счастье!
Вот только Катюша что-то не могла разобрать, кто это там полуночничает. Лица женщины в темноте видно не было. А по одежде Катя ничего сказать не могла. Темное пальто. Высокие каблуки. Длинные волосы, распущенные по плечам женщины, не были ничем прикрыты. Косынка у незнакомки красовалась на шее, а отнюдь не на голове. Определенно женщина не была постоянной обитательницей их обители. Здешние женщины никогда не ходили простоволосыми.
Но это Катю не слишком-то удивило. К ним в монастырь часто приезжали паломники, некоторые оставались ночевать и уезжали только утром. Было их много, за всеми не уследишь. Небось, и эта особа приехала уже затемно, на ужин опоздала, вот Катюша ее и не увидела. Но опоздать-то тетка к ужину опоздала, а кушать все равно хочется. Вот и промышляет, глупая, не знает, что в трапезной сейчас никого не кормят и кухня переехала в другое место.
Женщина не видела Катю, потому что стояла к ней спиной.
— Добрый вечер, — произнесла Катя, желая быть приветливой и вежливой с незнакомкой. — Вернее, доброй ночи. Может, вам помо?..
Договорить Катя не успела, потому что замерла с открытым ртом. Незнакомка на приветствие и предложение помощи отреагировала как-то странно. Вместо того чтобы ответить Кате, она при первых же звуках человеческой речи подпрыгнула вверх, словно от неожиданности, а потом и вовсе побежала прочь от Кати, причем побежала, не оглядываясь на девушку.
Катя проводила ее недоумевающим взглядом.
— Дикая какая-то!
Катя хотела продолжить путь, но внезапно дверь трапезной снова отворилась. Что за дела? Еще одна припозднившаяся гостья? Но на сей раз из трапезной появилась хорошо знакомая Катюше личность.
— Зарема! — обрадовалась Катюша. — Вот так встреча! Что вы тут делаете?
Со своей стороны мать пропавшего Азара этой поздней встрече, казалось, совсем не была рада. Напротив, у нее появилось такое выражение, словно она собиралась сбежать. Но смекнув, что Катя ее уже увидела и все равно узнала, бежать передумала и даже пусть и натянуто, но все же улыбнулась Катюше.
— Как дела?
— Погулять вышла. Воздухом что-то подышать захотелось. А вы что здесь делали?
— Да-да, — рассеянно откликнулась Зарема. — Воздух нынче замечательный.
— Трапезная не работает. Что вы там делали?
— Ну, я пойду к себе. Хотя и приятная ночь, но уже прохладно.
И Зарема поспешно удалилась, так и не объяснив Кате, что тут делала. Недоумевая, Катя пошла дальше. Но эти две встречи ее приободрили. Оказывается, она не одна тут в ночи гуляет. У нее имеется определенная компания. Ну а коли так, можно и еще погулять. На улице оказалось не так уж и плохо. Тихо, спокойно, звезды блещут. Небо было чистое и высокое. Катя задрала голову и принялась любоваться звездами.
Постепенно ее душу заполнила какая-то особенная чарующая пустота. Все проблемы стали казаться ничтожными и не стоящими даже того, чтобы о них думать. А всю душу девушки заполнила эта необъятная ночная высь.
— Хорошо-то как, — выдохнула Катюша.
Внезапно неподалеку раздался шорох. Думая, что это вернулась ее давешняя незнакомка, Катюша еще подумала, до чего некстати та вернулась, потом нехотя повернула голову и чуть не заорала от ужаса. Прямо на нее, оскалившись, словно дикий зверь, двигался дядя Феодор. В первое мгновение Катя решила, что ей это просто померещилось. Но какое там померещилось, если горбун уже бежал к ней.
— А-а-а-а!
Катю как подбросило. И прежде чем девушка успела что-либо сообразить, она уже летела прочь от горбуна. Ноги у Катюши заработали еще в воздухе, так что, коснувшись земли, она стала перебирать ими быстро-быстро. Но все равно тяжелое дыхание горбуна слышалось за ее плечами. Вот-вот он ее схватит! И тогда…
Страх заставлял Катю бежать еще быстрее. Воздух свистел у нее в ушах, а из открытого рта рвался отчаянный вопль. Она пулей ворвалась в дом, захлопнув за собой дверь и дыша так тяжело, как марафонец в конце дистанции, начала звать на помощь. Кричать она уже не могла, у нее свело судорогой горло. Но когда немного отдышалась, Катюша бросилась вдоль по коридору, барабаня подряд в двери всех келий:
— Вставайте! Горбун! Он тут! Я его видела!
Из дверей стали выглядывать заспанные недовольные люди, разбуженные ее криком.
— Что ты суматоху нагоняешь?
— Горбун! Он тут! Он пришел за мной!
— Чушь!
— Выйдите, он на улице!
Женщины приникли к окнам. Но никого на заснеженном пустынном дворе не было.
— Тебе померещилось.
— Нет, он там! Я его видела! Он хотел на меня напасть.
— Там никого нет.
— Сейчас, может быть, и нет, — не стала возражать Катя. — Но был! Он приходил! По мою душеньку! Чудо меня спасло!
Что ее спасли собственные быстрые ноги, Катя предпочла не говорить.
Чтобы успокоить Катюшу, некоторые женщины вышли с ней на улицу. Там, где указывала девушка, и впрямь были чьи-то следы.
— Видите!
— Ну, следы. И что?
— Это его следы! Он был тут!
Но Катюша видела, что женщины ей не очень-то верили.
— У тебя психологическая травма. Вот тебе горбун всюду и чудится.
Катюше и правда уже несколько раз чудилось, что она видит страшного горбуна. Но тогда это ей просто чудилось, а сегодня она видела его также ясно, как всех остальных.
— Это был он.
— Посмотри на следы. Они от ботинок. А дядя Феодор носит исключительно валеную обувь.
Катюша задумалась. А ведь и точно, горбун был сегодня одет как-то буднично. Темная куртка, штаны, темная же шапочка. Никакого нарядного вышитого яркими нитями тулупа, никаких цветных штанов.
— Даже если тут кто-то и был, так это наши мужики. Ты же помнишь, на ночь ворота в монастыре закрываются. Посторонним сюда хода ночью нет.
