Монастырские здания имели в плане форму правильного четырехугольника. Они образовывали своего рода каре, в которое вело всего два входа. Оба они по приказу отца Анатолия в ночное время теперь закрывались на тяжелые висячие замки. Таким образом, настоятель хотел огородиться от зла, которое бродило, по его мнению, за оградой монастыря.
— Не помогли, значит, замки! Он был тут!
— И зачем ты одна на улицу выперлась!
— Так вы же сами со мной пойти не хотели.
Катюша чуть не плакала от обиды. Такая несправедливость! Она видела горбуна, а ей никто не верит. Да еще и ее же хотят выставить чудачкой, которая невесть зачем переполошила всех ночью. Жутко обидно! И на следующий день Катюша первым делом поехала к следователю с твердым намерением накатать еще одно заявление на горбуна.
— Что это за дела такие? — возмущалась она. — Сначала изнасиловать меня пытался, под замок посадил, избил. А теперь ночью подкрался. Уж ясно, что тоже не для того, чтобы просто поговорить со мной. Хотел закончить начатое, гад эдакий, никак не иначе!
Но следователь отговорил Катюшу писать заявление.
— Ты заявление напишешь, а у него два десятка свидетелей найдутся, которые подтвердят, что дядя Феодор всю эту ночь земные поклоны у них в молельне клал или еще что придумают. Это же все одна шайка-лейка. К ним так просто не подберешься.
— Как же быть?
— Ждать.
А чего ждать, следователь и не сказал. И вообще, Катиным рассказом он заинтересовался очень слабо. Была у него другая тема, которой он поделился с самой Катюшей.
— Помнишь, я рассказывал вам вчера про Лилию и Фауста?
— Помню.
— Так нашли мы их! Нашли и поговорили.
— Серьезно?
Новость и впрямь была волнующая. Катя даже почувствовала, как горбун отходит куда-то на задний план. Все-таки сейчас был день, она была в стенах полицейского отделения, а рядом был самый лучший и самый надежный следователь на свете.
— Так вот, эти Фауст с Лилией рассказали моим коллегам одну занятную штуку. Они и впрямь не по своей воле занялись флиртом с Азаром и Мариной. Им за это сперва очень хорошо заплатили.
— Кто? Кто заплатил?
— Их попросил об этой услуге один человек. Имени его они не знают. Говорят, что он им не представился. Сказал лишь, что он давний друг семьи Азара. Но при этом намекнул, что имеет к рождению юноши непосредственное отношение.
Катя изумилась, а следователь продолжал:
— Деньги этот человек заплатил Лилии и Фаусту наличными. Отсчитал, сколько договаривались, как только Марина и Азар откликнулись на приглашение Лилии и Фауста о дружбе. А на встречу этот человек пригласил юных блогеров в один шикарный восточный ресторан, называется он «Чайхана». Там он и изложил Лилии и Фаусту свое предложение. Он платит им по тридцать тысяч рублей, а те на протяжении нескольких дней флиртуют с Азаром и Мариной. Тот, кому посчастливится добиться от Марины или Азара свидания в реальной жизни, получает премию — еще сто тысяч.
— Сто тысяч — это уже кое-что. Было ради чего стараться.
Теперь Катюше стало ясно, почему Лилия и Фауст воспылали вдруг такими горячими чувствами один к Марине, а вторая к Азару.
— И что? Удалось им добиться взаимности?
— Нет. Азар и Марина отвечали на их письма охотно, но на личный контакт не шли. И больше того, оба говорили, что любят другого человека. И что внимание им льстит, но не настолько, чтобы совершить предательство.
— Какие порядочные! Надо же.
— Конечно, Лилии и Фаусту это не нравилось. Они-то старались заполучить премию. Ради нее и старались. Но ничего у них не вышло. А потом Азар с Мариной уехали. Азар лишь успел сообщить Лилии, что едет в монастырь, назвал даже имя отца Анатолия. Но на этом связь с ним у Лилии совсем прекратилась. С Фаустом повторилась похожая история. Марина уведомила его, что едет с женихом в монастырь, назвала, какой именно, а потом исчезла.
— А этот… заказчик? Ему Лилия с Фаустом говорили, что Азар с Мариной уезжают?
— Нет. Больше мужчина на связь с молодыми блогерами не выходил.
— Но Лилия или Фауст его хотя бы вам описали?
— Это да! Высокий брюнет, средних лет, седой. Прихрамывает на левую ногу, при ходьбе опирается на тросточку.
— Тросточку?
— Кожа смуглая, словно бы только что вернулся откуда-то из жарких стран. Лилия сказала, что он араб. А Фауст уверяет, что мужик — перс. Но так или иначе, по-русски он изъяснялся совершенно чисто, без акцента.
— Но кто он такой?
— Говорю же, ребятам он не представился. Сказал, что является старым другом семьи Азара. И хочет выяснить, насколько сильные чувства у мальчика к его подружке. И то же самое хочет выяснить в отношении самой подружки.
— А Зарема знает, кто он такой?
— Зарема такого человека среди своих друзей вспомнить не смогла. Что касается нас, то мои коллеги уже побывали в этой «Чайхане», расспросили официанта про загадочного посетителя, но те и сами ничего не могут сказать. Какой-то иностранец. Приходил впервые. Видно, что человек богатый или, во всяком случае, небедный. И при этом, что у нас редкость, истинно верующий. Когда его молодые гости ушли, он еще немного задержался и ровно в полдень встал на намаз. Молитвенный коврик у него был с собой. Зеленого цвета, очень красивый коврик с вышивкой серебряными нитями.
— А потом?
— Потом посетитель расплатился по счету, причем платил опять же наличными, и ушел. Машину его сотрудники ресторана не видели.
— М-да… Негусто.
Катя задумалась. Она чуяла: во всем этом кроется какой-то подвох. Ну скажите на милость, кому придет в голову таскать с собой толстенькие пачечки наличных, отсчитывая из них десятки тысяч, когда весь мир уже давно перешел на пластиковые карты? Разве что в глубинке еще сохранились такие области, не охваченные безналичными системами оплаты. Но в крупном мегаполисе, сидя в хорошем дорогом ресторане, где до банкомата рукой подать, кому придет в голову платить наличными? Только тому, кто не хотел светить номером своей карты. Ведь по карте очень даже легко и просто вычислить ее обладателя. А попробуй проделать тот же трюк с наличными.
— Значит, этому мужчине было, что скрывать. Значит, он заранее предвидел, что по его душу в «Чайхану» могут прийти. И значит, он с самого начала затевал что-то против Азара с Мариной.
И Катя принялась соображать, как бы она повела себя на месте того мужчины с тросточкой, затаи она зло против ребят.
— Сначала я бы с ними поиграла. Что этот тип и сделал, когда нанимал Лилию и Фауста. Потом, когда Азар с Мариной не поддались на уловку, он пошел дальше. Узнал, что они едут к отцу Анатолию, может быть, даже проследил за ними. И тут продолжал ошиваться поблизости, чтобы потом похитить обоих!
