— Я? Как это?
— Вы же знаете, где искать отца ребенка?
Зарема даже не смутилась.
— На небе! — ткнула она пальцем в потолок. — Вместе с моим отцом. Я же вам рассказывала!
— В том-то и дело, что рассказывали вы нам не совсем правду. Вернее, совсем неправду. К примеру, отец ваш жив и здоров и по сей день. Насчет его друга я не знаю, может, он и впрямь помер.
— Я говорила!
— Но дело-то все в том, что своего ребенка вы родили совсем от другого человека. За что, собственно говоря, отец и выгнал вас из дома, лишив и наследства и содержания и вычеркнув вас и своего внука из своей жизни раз и навсегда.
— Это ложь!
— У меня есть задокументированная исповедь вашего батюшки.
— Это ложь! — повторила Зарема, но уже не столь уверенным тоном. — Мой отец умер! Это какой-то самозванец занял его место и…
— И порочит ваше честное имя?
— Да!
В глазах Заремы читался вызов. Но следователь покачал головой.
— Прекратите этот спектакль, уважаемая. Вам лучше всех известно, что я говорю правду. Ваш отец тоже это подтвердил. Он рассказал, как двадцать с лишним лет назад его шестнадцатилетняя дочь связалась с каким-то грязным развратником, который соблазнил ее, сделал ей ребенка, но жениться не пожелал и сбежал.
— Ложь! Ложь! И снова ложь! Все было не так!
Теперь Зарема буквально сыпала искрами.
— Отец сам прогнал Султана. Сказал, что тот не нашего роду-племени, что он голытьба и уголовник. Прогнал его с позором, чуть ли не поколотить велел. Но Султан не собирался отказываться от меня. Мы с ним решили бежать. Каким-то образом отец узнал об этом. Не знаю, кто нас выдал. Но да будет проклят тот, чей язык донес отцу о нас! Отец понял, что Султан не откажется от своей затеи, и решил воспрепятствовать ему по-своему.
— Отец не знал, что вы ждете ребенка. Он сожалеет, что вы не сказали ему тогда правду.
Зарема так и взвилась:
— Сожалеет! Да он бы меня просто убил! Это сейчас он вам говорит, что сожалеет, а тогда бы он меня убил. Или заставил бы сделать аборт. А я не хотела. Я хотела родить ребенка, хотела выйти замуж, хотела быть счастливой.
Она почти плакала.
Следователь понял, что перегнул палку, что Зарема может удариться в истерику, как она это умела, и потому произнес как можно мягче:
— Ваш отец не желает вам зла. И к аресту Султана он не имеет никакого отношения. Это произошло помимо его воли.
— Да? Ну, не знаю… Одним словом, сейчас это уже неважно. А тогда отец вел себя так, что я могла ожидать от него всего, чего угодно. Представьте, что он запер меня в доме, приставил ко мне охрану, никуда не выпускал.
— Он боялся, что вас похитят. Султан связался с отчаянными ребятами. О них по городу ходила дурная слава, которую они в полной мере оправдывали. И ваш отец боялся за вас.
— А я думала, что Султана засадил в тюрьму мой отец! Он мог это сделать с легкостью. У отца всюду в городе были свои люди. И я была уверена, что они помогли отцу избавиться от ненужного зятя.
— Ваш отец не имел к этому отношения.
— Все равно. Когда я узнала, что Султана приговорили к двадцати годам, со мной случилась истерика. Я хохотала, словно безумная. Отец даже подумал, что я рехнулась с горя. Но я понимала, что должна быть хитрой. Замуж мне за Султана уже не выйти, это ясно. Он в тюрьме, я тут. Но оставался еще его ребенок. А я понимала, если отец узнает о моей беременности, шансов родить ребенка у меня не будет.
— И вы сбежали из дома?
— Да. Взяла документы, немного денег, драгоценности, которые подарила мне бабушка, мама моей мамы, на которые отец не имел права претендовать, и сбежала из его дома.
— А потом?
— Когда Азар родился, я пыталась связаться с отцом. Сообщила ему, что у меня родился мальчик, его внук. Но, конечно, отец не пожелал со мной разговаривать. Да я и не оставила ему своего обратного адреса.
— Почему?
— Боялась, что отец найдет и убьет меня. Ведь я опозорила честь семьи, родила ребенка без мужа. Да еще умудрилась забеременеть от чужого мужчины, сама будучи невестой другого человека.
— И как этот другой поживает сейчас?
— О, прекрасно!
Что-то в этом подчеркнуто небрежном ответе было странное. Следователь внимательно посмотрел на женщину, словно ожидая, что она что-то прибавит к уже сказанному, но Зарема молчала.
— Так, и что же было дальше? Отец ребенка спустя годы все-таки разыскал вас?
— Да. Прошла целая жизнь. Я уже и думать забыла про Султана. И вот где-то месяц назад Султан появился вновь. Он очень изменился. Я помнила обаятельного юношу, а теперь он был немногословен и как-то всегда напряжен. Но как я поняла, он сумел в тюрьме обзавестись криминальными связями. На свободу он вышел по амнистии, не отсидев и половины своего срока. И все эти годы занимался контрабандой… разных вещей.
— Торговля оружием входила в их число?
— Я не знаю. Наверное. Он стал очень странным. Ничем не напоминал мне того мужчину, которого я полюбила когда-то. Не знаю, может, я и впрямь ошибалась в нем. Все-таки мне было очень мало лет. Он был гораздо старше меня. И конечно, ему ничего не стоило тогда запудрить мне мозги. Возможно, что и отец был прав насчет него. Порядочный человек никогда бы не поступил со мной так, как поступил Султан. Вот Юрий…
— Юрий — это ваш жених?
Зарема не без удивления взглянула на следователя и подтвердила:
— Да. Но откуда вы…
— Неважно. Продолжайте.
— Юрий всегда был со мной подчеркнуто вежлив и церемонен. Он никогда не требовал от меня даже поцелуя. Он даже за руку меня держать стеснялся. А ведь мы с ним были обручены чуть ли не с колыбели.
Подруги слушали рассказ Заремы с неподдельным интересом.
— Юрий — это тот старик, лучший друг твоего отца?
— Ах, никакой он был не старик! — призналась Зарема. — Юра мой ровесник. Сын лучшего друга моего отца.
Теперь картина вырисовывалась и впрямь иная. Никакого старого мужа на горизонте не наблюдалось, его место занял юноша — ровесник самой Заремы. Что же, за такого молодого человека всякий отец согласится отдать свою дочь замуж.
— Я была круглая дура, когда связалась с Султаном. Отец говорит, что жалеет о моем поступке? А если бы вы знали, как жалею я! Да, но сделанного не воротишь. И у меня от Султана родился сын. Его наследник. И теперь Султан заявляет свои права на него! Хочет его забрать.
— Расскажите все подробно. Когда этот человек первый раз сказал, что хочет забрать своего сына у вас?
— Да сразу! Как только появился месяц назад, так сразу и начал гнуть свою линию. Сказал, что я такая, и сякая, и разэтакая, что я чуть было не погубила его сына, которого он доверил мне. Что я не занималась религиозным воспитанием Азара, что он вырос не таким, каким должен был вырасти его сын. И все такое и в том же духе. Это было ужасно! После стольких лет разлуки я ожидала услышать от Султана если не слова любви, то хотя бы слова признательности. А он вместо благодарности вылил на меня ушат грязи! Целую канистру! Если его слушать, так я достойна быть прикованной где-нибудь в самом пекле к самой большой жаровне на вечные времена. А если посмотреть получше, так он и сам способен меня туда приковать.
