А произошло это так: на следующий день после того, как Ричард Львиное Сердце свалился в жесточайшей горячке, из стана Саладина прибыл гонец с корзиной сочных фруктов для больного и пожеланиями скорейшего исцеления. Жест султана выглядел благородно, но не так-то просто было понять, что за ним стоит. Желал ли он и в самом деле оказать любезность Ричарду, о котором был наслышан, или давал таким образом понять, что ему доподлинно известно обо всем, что творится в лагере крестоносцев?
Так или иначе, но бдительность была удвоена, и патрули стали внимательно приглядываться ко всем, кто без дела шатался по лагерю, и в особенности к наемникам. Мартину было необходимо скрыться, а скрыться он мог только в Акре…
Сейчас он чувствовал себя в гораздо большей безопасности, и беспокоило его только одно: как скоро луна снова выглянет из-за облака. Мартин сидел на выступающем из стены конце балки, над ним нависали машикули,
[130] выше виднелись зубцы стены. Он выжидал, когда стражник, патрулирующий стену, достаточно отдалится, чтобы забраться на самый верх.
Тот никуда не спешил, Мартин даже слышал, как воин позевывает на ходу. Вторая половина ночи, самое время соснуть, но на стене все еще шла работа по восстановлению повреждений. До него донесся скрип колес тележки, которую каменщики катили по верху стены. Охранник перебросился с ними несколькими словами, выяснил, что трудиться им придется до самого рассвета, и, продолжая позевывать, направился к башне Святого Николая.
Когда всякий шум наверху стих, Мартин метнул веревку с грузом на конце, и та захлестнулась вокруг обломка зубца. Проверив, надежно ли держится петля, он с обезьяньей ловкостью вскарабкался наверх.
Одежда делала его почти невидимым на фоне светлого камня, из которого была сложена стена. Та была настолько толстой, что по ее верху можно было бы разъезжать хоть на квадриге.
[131] Но впереди было еще одно препятствие — вторая линия городских укреплений: не столь мощная, но более высокая стена. Здесь снова пошли в ход крючья.
Когда веревка натянулась между стенами, Мартин беззвучно пополз по ней, время от времени поглядывая вниз — в просвете между стенами располагались казарменные помещения. Там, в полумраке, происходило какое-то движение, мелькали факелы, смутно доносились голоса, но, к счастью, никому из воинов не пришло в голову взглянуть вверх. На фоне темного неба его могли заметить, но факелы пылали слишком ярко и слепили стражников.
Облако ушло, и луна снова засияла. Ее тонкий серп не давал столько света, как в полнолуние, но Мартин смог убедиться в том, что охране второй линии обороны защитники Акры уделяли намного меньше внимания: всего два-три огонька мелькали на всем ее протяжении.
Присев на корточки между зубцов парапета, Мартин оглядел спящий город, прикидывая направление и путь, по которому предстояло двигаться. Ашер бен Соломон заставил его выучить карту Акры на память, но одно дело видеть хитросплетение улиц и переулков на пергаменте, и совсем другое — наяву. Только слабо освещенные башни и купола выступали над сплошным массивом кровель жилых строений, образующих причудливый лабиринт.
Поиски дома Сарры надлежало начинать, используя в качестве ориентира собор Святого Креста, расположенный в самом центре Акры. Но сейчас Мартин, как ни напрягал зрение, так и не мог уяснить, какое из крупных городских строений было этим самым храмом. Его внимание привлек высокий, отчетливо различимый шпиль, который виднелся на фоне серебрящейся под луной поверхности моря. Однако он не мог принадлежать главному собору — подобные шпили христиане научились возводить совсем недавно, а храм Святого Креста был достаточно старым.
Так куда же направиться, чтобы еще до того, как начнет светать и крик муэдзина призовет правоверных к саляту,
[132] отыскать нужный дом с приметным знаком — улыбающейся собакой на фронтоне? Но даже если ничего не выйдет, необходимо уйти как можно дальше от крепостных стен и укрыться до утра, чтобы потом смешаться с толпой. В городе, где более двадцати тысяч жителей, это, видимо, не так уж сложно.
Внезапно какой-то звук привлек его внимание. Мартин осторожно выглянул из-за зубца: слева по стене двигалась довольно большая группа воинов-мусульман, направляясь прямо к тому месту, где он находился.
Проклятье! Он замешкался, осматриваясь, и стражники успели приблизиться настолько, что если Мартин начнет двигаться, то будет немедленно замечен. Он взглянул вниз. Если воспользоваться веревкой — сарацины окажутся здесь еще до того, как он коснется земли под стеной. Внизу, в двадцати шагах от стены, виднелась плоская кровля какого-то строения. Это рискованно, но ведь не зря у ассасинов его учили совершать немыслимые прыжки и приземляться так, чтобы не повредить кости и сухожилия. Правда, он давно не упражнялся в этом искусстве, но на колебания времени не оставалось.
Мартин оттолкнулся; тренированные мышцы сработали, словно тугие пружины. Длина прыжка оказалась ровно такой, чтобы приземлиться в двух локтях от края кровли.
Заметили ли его стражники? Об этом он не думал.
Толчок при приземлении швырнул Мартина вперед. Он моментально выбросил руки перед собой и перекатился через голову, гася силу удара. Затем поджал колени под себя и некоторое время сидел в полной неподвижности, восстанавливая дыхание. Только после этого он откинул с лица капюшон и оглянулся на стену.
Стражники толпой прошли мимо, ни один не посмотрел ему вслед.
И тем не менее Мартин выждал еще некоторое время. Кровля располагалась уступами, ниже стояли бочки для сбора дождевой воды — с водой в Акре было весьма туго. Мартин скользнул на нижний уступ, затем кошачьим шагом обошел эту часть кровли по периметру и с облегчением обнаружил деревянную лестницу. Многие городские здания имели три и даже четыре этажа, и совершать еще один прыжок с такой высоты в узкую щель улицы, мощенной булыжником, было бы чистым безумием.
Снизу город выглядел совсем иначе. Стены домов с узкими окнами, закрытыми на ночь ставнями, образовывали тесный темный коридор, изобилующий поворотами, и ориентироваться здесь было очень непросто.
Недолго думая, Мартин двинулся в ту сторону, где, как ему казалось, находилась центральная площадь города. Ноги скользили по грудам отбросов, запах гнили смешивался с запахом известкового раствора — должно быть, неподалеку находились ямы для гашения извести, которую использовали при ремонте крепостных стен. Время от времени впереди слышались звуки колотушек ночной стражи, и тогда ему приходилось сворачивать в первый попавшийся переулок в надежде в следующем квартале вновь взять правильное направление и не сбиться с пути.
