Де Шампер и сам не уловил мгновение, когда каким-то чудом ему удалось обезоружить лазарита. Клинки скрестились, острие его меча скользнуло за гарду меча противника, он резко сделал короткое вращательное движение — и меч лазарита лязгнул, ударившись о плиты пола не меньше чем в десяти шагах от них. Маршал в упор смотрел на обезоруженного врага, восстанавливая дыхание.
— Вот и все, лазарит!.. Или кто ты там на самом деле…
Однако это был далеко еще не конец. Правая рука Мартина уже обрела чувствительность и подвижность, и в следующую секунду он неуловимым движением выхватил из-за спины бич, заткнутый за пояс. Плетеный сыромятный ремень развернулся кольцами, как сонная змея.
Уильям де Шампер усмехнулся. Напрасная надежда! Что может бич против отточенного, как бритва, клинка?
Но тут же последовало молниеносное движение, плетеный ремень с шуршанием рассек воздух, и адская боль в кисти руки, которой Уильям сжимал меч, заставила тамплиера охнуть. Вшитая на конце бича свинчатка даже сквозь перчатку размозжила плоть, резкая боль обожгла, и меч тамплиера со звоном упал на каменные плиты.
«Он победил», — с изумлением понял де Шампер. Но он не мог позволить этому ловкому лазутчику уйти.
Какая ошибка! Надо было сразу кликнуть стражу!
Маршал уже готовился это сделать, когда незнакомец захлестнул бичом его колени и рванул к себе с такой силой, что храмовник рухнул навзничь. Его затылок с силой ударился о каменный пол, а в лицо сверху врезался окованный край щита. Уильям был оглушен, но это длилось всего мгновение — в следующий миг он неистово закричал:
— Стража, сюда! Ко мне!
Ему потребовалось страшное усилие, чтобы оторвать свое тело от пола и подняться на колени. Лазарит тенью пронесся мимо, его фигура мелькнула на фоне тусклых огней в плошках на треножниках и исчезла. «Неважно, — подумал Уильям. — Все равно ему некуда бежать».
В обоих концах Большой галереи уже замелькал свет факелов, показались темные фигуры спешащих караульных сержантов, среди которых было и несколько рыцарей в белом.
Приблизившись, они застыли в недоумении: маршал ордена, растерзанный, весь в поту и крови, тяжело дышащий, стоял на коленях, глаза его метали молнии.
— Схватить его! — отрывисто выдохнул Уильям, не понимая, почему они мешкают.
Но те просто не могли уяснить, к кому относится приказание маршала. Вокруг никого не было. Де Шампер рванулся, взмахнул рукой — и обернулся: в оконном проеме чернел силуэт, казавшийся в свете уже поднявшейся из-за башен луны нечеловеческим. Огромная стальная голова без шеи — и стройное сухое тело, вокруг которого плескались на ночном ветру полы длинной котты. На миг маршалу почудилось, что этот человек улыбается под шлемом, он буквально кожей чувствовал устремленный на него сквозь прорези насмешливый взгляд.
— Вот он! — прохрипел Уильям. — Эй, ты, сдавайся! Все равно тебе некуда деться!..
Но тот думал иначе. И когда стражники были уже в двух шагах, взмахнул бичом, который по-прежнему сжимал в руке, словно рассекал тьму, — и выбросился из окна.
Немыслимая высота, мощенный камнем двор внизу, острые пики во рвах, опоясывающих башни…
Растолкав столпившихся у оконного проема воинов, Уильям быстро взглянул вниз. Призрачного света луны оказалось достаточно, чтобы разглядеть, что у подножия башни никого нет. Внезапно один из сержантов ахнул:
— Силы небесные!
От увиденного у маршала перехватило дыхание.
Лазарит стоял на крыше одной из каменных галерей, висевших над двором. Как он мог там очутиться? Как преодолел открытое пространство, отделявшее окно зала от галереи? Мыслимо ли это для человека во плоти?
Уильям понял это, увидев, как тот перепрыгнул с верхней галереи на другую, расположенную значительно ниже. Прыжок был невероятно легким и как бы замедленным, словно странный незнакомец парил в воздухе. Почти не задержавшись там, темный силуэт развернулся и… рухнул вниз.
Но нет — вместо того чтобы упасть, он пролетел по дуге над двором, держась за рукоять кнута, и оказался у каменных гаргулий на следующей галерее. Его силуэт на миг слился с их горбатыми темными очертаниями, потом выпрямился и помчался по кровле перехода к одной из дальних башен замка, фасадом выходившей к морю.
— Без промедления… — выдавил де Шампер, судорожно дергая ворот кольчужного оплечья. — Бейте тревогу! Удвоить стражу у ворот, поднять всех, кто находится в Темпле! Мы не должны позволить ему спуститься по внешней стене! Схватить негодяя во что бы то ни стало — живым или мертвым!
Караульные тут же бросились исполнять приказание. Вскоре ударил гонг, затрубили рога, послышались топот множества ног и крики. Отрывисто звучали команды, лязгало и скрежетало железо опускаемых решеток.
Уильям де Шампер по-прежнему стоял у окна Большой галереи — суматоха в замке его не касалась. Рыцари и без него обыщут каждую щель и перекроют подступы к стенам. Сейчас здесь столько орденских братьев, что у незнакомца нет надежды уйти невредимым. Еще несколько мгновений, и Темпл будет оцеплен… Но этих нескольких мгновений ему вполне может хватить, — внезапно подумал Уильям.
Лицо маршала словно окаменело. Свет луны отражался в его широко распахнутых глазах.
— Ассасин, — наконец негромко произнес он. — Но почему… Почему они решили вмешаться?
Только выученики Старца Горы умели совершать такие прыжки, преодолевая в полете немыслимое для обычного человека расстояние, и с такой легкостью передвигались по каменным выступам над бездной.
И маршал вновь повторил:
— Ассасин…
ГЛАВА 20
Старый лекарь Иегуда осмотрел распухшее плечо Мартина.
— Всего лишь ушиб. Кости целы.
Мартин сидел перед ним, обнаженный до пояса, пока Иегуда смазывал бальзамом ссадины в тех местах, где оставил свои следы меч де Шампера. Ощущение не из приятных, но могло быть куда хуже. Маршал, безусловно, отменный воин, и у него был шанс.
Он молча натянул через голову рубаху.
Лекарь искоса поглядывал на рыцаря.
— Может быть, вы меня все же отпустите?
«Убирался бы ты, старик, ко всем чертям!» — с раздражением подумал Мартин.
Втроем — Мартин, Сабир и старый еврей — они теснились в подземном тайнике дома Сарры. Сарацин искоса наблюдал за приятелем, Иегуда же опять затянул ту же песню: он, дескать, исчезнет незаметно, никто его не задержит; о нем уже все забыли…
— Помолчи, старик, ради Аллаха! — резко оборвал его Сабир. — После переполоха, который Мартин устроил в Темпле, стражи в городе станет вчетверо больше. И тебя схватят, едва твои пейсы покажутся на улице. Запомни: даже в преисподней не терзают грешников так, как умеют храмовники. Эти дети Иблиса у любого вырвут признание из глотки.
