Книга На острие меча, страница 67. Автор книги Богдан Сушинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «На острие меча»

Cтраница 67

— Только вы не вспоминайте больше о Гяуре! — вырвалось у Власты. И графиня почувствовала, что в голосе ее нет уверенности. Это прозвучало, как просьба. Унизительная просьба. «Не вспоминайте о Гяуре!» Какая женственная наивность!

— Что вы, миледи… Я только то и делаю, что стараюсь не вспоминать об этом юноше! Днем и ночью стараюсь не вспоминать о нем. И знаете, иногда удается. Попытайтесь, вдруг и у вас получится! — Графиня развернула вздыбившегося коня, перевела в галоп, но, поднявшись на ближайший холм, снова резко осадила его. — И запомните: лучший способ избавиться от греховного влечения к мужчине, которого любишь, — поддаться этому влечению! Лучший и единственный! Уж в этом-то вы можете положиться на мой богатый опыт!

13

— О, пан полковник. Один-одинешенек — и в столь ранний час! — Официантка уперлась коленкой о стоящую по ту сторону стола лавку и налегла на него пышной, еще не утратившей своей призывной упругости, грудью. Словно решила, что, залюбовавшись этой роскошью, гость уже не станет терзать ее никакими заказами, никакой беготней на кухню.

— Действительно: один — и в столь ранний час, — покорно согласился Одар-Гяур.

Он не мог вспомнить, видел ли эту девушку в первый вечер, проведенный в трактире Ялтуровича. Ему почему-то казалось, что тогда в зале появлялась другая служанка. Но эта тоже вела себя как давняя знакомая. Впрочем, в этом городе все настолько быстро начали узнавать в нем полковника князя Гяура, что могло показаться, будто на нем какие-то особые знаки различия, а на ножнах меча крупно выгравировано имя.

— И что бы пан полковник заказал себе на завтрак-обед, если бы ему предложили так же хорошо поесть, как и выпить? — продолжала улыбаться девушка-еврейка, старательно вытирая упрятанной в декольтированное платье грудью — вымытый, проскобленный ножом стол.

— Я попросил бы позвать господина Ялтуровича.

— После того, как вам принесут так же хорошо выпить, как и поесть? — уточнила девушка.

— Можно и после, — неохотно согласился Гяур.

Громко разговаривая, вошли двое горожан и сразу же расположились за столом у двери. Однако девушка никак не отреагировала на их появление.

— Но тогда зачем вам «после» пан Ялтурович, если перед вами уже стоит та, которая выполнит все ваши желания? У пана Ялтуровича есть любимая красавица-дочь — так это я.

— Вспомнил, вас зовут Руфина. В прошлый раз я принял вас за служанку.

— Главное, что вспомнили. Теперь вы будете вспоминать меня как юную дочь трактирщика Хаима Ялтуровича. И как бы я ни нужна была вам, пан полковник, то ли как дочь трактирщика, то ли как служанка, то ли просто как Руфина, — окажется, что я всегда здесь. Мыцык! — тут же позвала она слугу. А когда тот — сонный, взлохмаченный, худющий и желтолицый, будто его только что выпустили из подземного каземата, — появился в зале, сказала: — Мыцык, ты все видишь? Или тебе еще что-нибудь нужно объяснить?

— Уже не нужно.

— И вдобавок ко всему принеси вина. Но такого, чтобы человек мог сказать, что он-таки да побывал у Ялтуровичей и пил вино.

— Ах, Руфа, если уж ты сказала… Для такого пана полковника у нас будет все. И вино тоже.

Вино и еда появились значительно быстрее, чем предполагала Руфа. Она даже бросила на слугу недовольный взгляд, но было поздно.

— И все же мне нужно поговорить с господином Ялтуровичем, — обратился полковник теперь уже к Мыцыку. — Хотя бы несколько минут. Скажи, что его просит полковник Гяур.

— Он уже знает, — ответил слуга.

Гяур взглянул на Руфину. Девушка — смуглолицая, смоляноволосая, с некрасивым крючковатым носом — растерянно улыбнулась и снова поерзала грудью по столу. Однако полковник не предложил ей ни вина, ни просто присесть.

— У меня так мало времени, что хотелось бы видеть господина Ялтуровича немедленно, — произнес он теперь уже более твердо, обращаясь к обоим сразу.

— Бог Яхве! Сам великий князь Гяур! — в ту же минуту появился из двери Ялтурович. И только теперь Гяур поверил, что тот действительно давно успел заметить его. Возможно, раньше дочери. — Бывало, прошу прощения, что и над плешивой головой старого Ялтуровича кое-когда светило солнце. Но чтобы так часто!

— Считайте, что оно уже полыхает, — заверил его дунайский витязь, как порой называли князя местные армяне, община которых составляла значительную часть жителей Каменца.

Трактирщик шел к столу, широко разбросав руки, будто собирался заключать полковника в объятия. Все в тех же — некогда белой рубашке и вышитой, желтым по черному, венгерской жилетке; с той же розоватой плешиной через всю голову.

— Мыцык, что ты принес? Нет, я тебя, бездельник, спрашиваю, что ты поставил на стол гостя из Варшавы? Тебе же сказали: принести вина.

— А я что принес?

— Нет, ты, конечно, принес, иначе зачем бы я держал тебя здесь. Но ведь тебя просили принести… вина. Ты понял меня?

— Так оно будет то же самое, — недовольно пробормотал Мыцык, возвращаясь на кухню. И Гяуру показалось, что демонстративная нервозность слуги вызвана тем, что он ревнует его к дочери трактирщика, в которую сам безнадежно влюблен. — Только теперь уже — «для гостя из Варшавы».

— А я верил, пан полковник, что вы обязательно придете к Ялтуровичу… — не обращал на него внимания трактирщик. — Потому что вы уже побывали в нескольких трактирах города, но лучшего вина и лучшей еды, чем в трактире Ялтуровича…

— Брось, отец, — вдруг раздраженно остановила его словесный поток Руфина. — Будто не знаешь, что сейчас он будет спрашивать тебя об Ольгице. Об этой всевидящей слепой, которая такая же слепая, как я во сне зрячая.

— Да, об Ольгице? — сразу как-то потускнел Ялтурович.

— О ней, — замялся Гяур, не понимая, почему эта догадка вызвала у Руфины такой всплеск неприязни.

— Но что я, прошу прощения, могу добавить к тому, что уже давно рассказала бы о ней моя дочь Руфина? Заметив вас, я так и решил: «Если такому молодому полковнику нужен Ялтурович, то его дочь будет ему еще нужнее».

«Меня уже сватают», — понял Гяур. Дождался, когда Руфина уйдет, усадил трактирщика напротив себя и приказал:

— Рассказывайте. Все, что знаете об этой женщине.

— А что я знаю? — не понял тот.

— Намного больше, чем знают о ней все остальные в этом городе.

— Но все, что я знал, было, прошу прощения, сказано, когда Ольгица пророчествовала господину де Рошалю. Разве что добавлю, что она из графского рода Ольбрыхских.

— Так она все-таки графиня?!

— В роду ее, как говорят, были даже императоры. А вот графского титула ее, прошу прощения, лишили. То ли саму Ольгицу, то ли еще отца ее — но лишили. Кажется, за участие в заговоре. Она ведь, знаете, сама об этом не рассказывает. Это я так, из того, что достигло грешных ушей Ялтуровича.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация