— Хотелось бы знать, кто именно рассчитывает на Сирко как на претендента на булаву?
— Пока никто, — спокойно ответил Коронный Карлик. — К чему, если оба претендента еще живы, а до Кодака куда ближе, чем до Дюнкерка?
Появился граф Оржевский и, учтиво склонив голову, попросил короля войти в замок. Стол давно накрыт, просто он не решался отрывать Его Величество от важных дел.
— Очень жаль, — сказал граф, — что, как мне стало известно, канцлеру Оссолинскому срочно понадобилось отбыть в Краков.
— Почему же мне об этом пока ничего неизвестно, — резко прервал его речь король. — И у меня тоже немного времени.
К замку король пошел пешком, в сопровождении только Коронного Карлика. Оржевский попытался совершенно естественным образом оказаться в его сопровождении, но тайный советник взглянул на него так, что граф тотчас же отстал и принялся что-то выяснять с королевским камердинером, распоряжавшимся насчет шатра.
— Меня интересует сейчас не Сирко, а доселе смиренный монах-иезуит Ян-Казимир, который вдруг решил вернуться к мирским делам, и даже готов к тому, чтобы со временем поддержать своими молитвами польский трон.
«Молитвами поддержать? — осклабился про себя Коронный Карлик. — Ишь ты!»
— Как и другой кардинал ордена иезуитов — ваш брат Карл, — произнес он вслух.
— Они уже оспаривают право на польскую корону?
— Им немного мешает трансильванский князь Юрий Ракоци.
— Ну, трансильванский князь… — проворчал король. — Не думаю, чтобы при двух живых братьях короля сейм и орден иезуитов допустили его к престолу.
— Простите, Ваше Величество, но вам вообще не следовало бы вести со мной разговор о престолонаследниках, поскольку…
— Вы всегда были безжалостно откровенны со мной, тайный советник. При этом порой потрясали меня своей откровенностью.
— Что непозволительно даже для тайного советника, — покорно признал Коронный Карлик.
— И только попробуйте в эти дни быть со мной менее откровенным. Особенно в том, что касается моих дорогих братьев. Итак, они уже сейчас ведут борьбу за престол. Засылают сюда своих агентов и доверенных лиц, ведут переговоры и плетут заговоры с некоторыми известными аристократическими родами; обращаются к сенаторам со всевозможными предположениями. Что еще?
— Видите ли, они ведут спор не только за трон, ваше величество.
«За что же еще?!» — удивленно взглянул на него король, на какое-то мгновение остановившись почти у ворот. Он не произнес этого вслух, но тайный советник очень выразительно вычитал его вопрос по глазам.
— Я не осмелюсь сказать этого. Даже под пытками, в присутствии следователя по особым поручениям.
Глаза Коронного Карлика встретились с глазами короля. Эти люди слишком давно знали друг друга, чтобы требовать слов, когда уже ничего нельзя добавить к тому, что высказано недомолвками.
«Но и за руку королевы Марии Гонзага, — с холодным оцепенением добавил вместо тайного советника сам король. — Оказывается, они уже ведут борьбу за руку прелестной вдовы Марии Гонзаги!..»
53
Увлекшись вылазкой Кагира, графиня и маркиз на какое-то время совершенно забыли о том, что происходит за дверью соседней комнаты, где к тому времени оставался лишь вооруженный мечом и алебардой чех Ковач.
— Они таранят дверь, господин маркиз! — доложил тот с явной тревогой в голосе.
— О чем нетрудно догадаться, — спокойно ответила ему графиня. В дверь ударяли чем-то мощным, от чего содрогалась не только она, но и стены.
Притаившись у баррикады, Диана на несколько мгновений замерла, держа в руках лук с натянутой тетивой, потом вдруг резко развернулась и выпустила стрелу в небольшой, оставленный пулей разлом дубовой доски. Истошный крик, долетевший из коридора, был самым достойным призом, которого она удостоилась за свое искусство лучницы, переданное ей когда-то Кара-Батыром.
Грохнулся о пол таран. Засуетились нападавшие, оттягивая подальше от двери раненного графиней собрата.
— Прекратите стрелять, иначе мы перебьем друг друга! — зычно, хотя и довольно примирительно, прозвучал голос из вражеского стана, который показался Диане знакомым.
— Тогда немедленно оставьте замок! — потребовал маркиз де Норвель. — Иначе все вы будете казнены!
Тот, кто решил прибегнуть к переговорам, злорадно рассмеялся.
— Мы уйдем отсюда не раньше, чем вы, маркиз, покажете нам все тайные ходы и тайники вашего замка. Нас интересуют они, а не вы.
«Да это же Артур де Моле! — только теперь вспомнила Диана, кому именно принадлежит сей бархатно-вальяжный полубас. — Новоявленный великий магистр Ордена бедных рыцарей Христовых».
— Выражайтесь яснее, магистр де Моле, — молвила она, прислоняясь плечом к стене у двери. — Вам нужны не столько мы, сколько драгоценности тамплиеров.
— О, значит, и вы здесь, красотка? — вновь, теперь уже почти победно, рассмеялся граф де Моле. — Молодцы, парни, что загнали эту гиену в каменный мешок, — обратился он к своим соратникам. — Слишком долго она путается у меня под ногами.
— Обещайте, что этот трофей достанется нам! — возрадовался чей-то полупьяный бас.
— Жертвую на ваше мужское братство.
Несколько глоток ответило на обещание графа ревом истосковавшихся самцов.
— А что касается вас, маркиз, то слово рыцаря: мы не причиним вам никаких обид, — продолжал Артур де Моле. — От вас требуется только одно: предоставить нам ключи и указать, где находится тайник с сокровищами тамплиеров.
Окна комнаты озарились первыми лучами солнца — яркого и удивительно теплого. Их появление заставило Диану как-то по-иному взглянуть на затаившихся по обе стороны двери вооруженных мужчин, вообще на все, что случилось. То, что происходило здесь в предрассветном мраке, сейчас, при солнечном свете утра, казалось ей развеявшимся ночным кошмаром.
«Хватит дурачиться, граф де Моле! — хотелось крикнуть ей. — Перестаньте разыгрывать нас! А вам, маркиз, пора пригласить гостей к столу».
— Вам не кажется, маркиз, что вчера, во время пира, ваши гости слегка перебрали, — спросила вместо этого Диана. — Маркизу де Норвелю вопрос ее показался настолько странным, что от неожиданности он чуть не уронил шпагу. — Не пора ли снова сесть за стол и слегка подправить свое здоровье?
— Вы еще способны шутить, графиня?! — от двери, за которой нервничали насильники графа де Моле, их отделяла теперь целая комната, поэтому злодеи вряд ли могли слышать, о чем они говорят.
Все трое умышленно отошли сюда, чтобы, в случае прорыва, иметь возможность встретить нападавших пулями и стрелами. А если повезет, еще и взять на засов эту, последнюю дверь.
— … А я считаю, что самое время. После подобных вечеринок у меня обычно чертовски болит голова.
